Последний завет

Часам к девяти утра Герману стало казаться, что за ним кто-то идёт. Несколько раз он останавливался, вслушивался в звуки леса, но преследователь никак не проявлял себя. Ещё через три часа, потянувшись к запретному, следопыт на самой границе слышимости различил ровное биение сердца. Убедившись, что это не проявление паранойи и за ним действительно следят, Герман устроил засаду — забрался на одно из деревьев и приготовил ружьё. Он потерял целый час времени, но так и не дождался преследователя — то ли он оказался хитрее Германа, то ли просто отстал. Герман повторил сканирование — оказалось, что незнакомец прячется поодаль. Возвращаться, чтобы встретиться с ним лицом к лицу? Это задержит его ещё больше, отнимет драгоценные минуты и лишит возможности догнать и спасти Герду. Плюнув на преследователя, следопыт заспешил вперёд. Если этому придурку так хочется погулять — а гулять в одиночестве он не может, — пусть идёт следом, лишь бы не кусался. Может быть, он ждёт, пока Герман снова захочет отдохнуть, чтобы напасть на него во сне, но ему суждено разочароваться — Герман больше не собирался останавливаться, пока не достигнет цели, то есть не нагонит девушку.

Лес перешёл в бескрайнюю равнину. Полил дождь, видимость ухудшилась, и следы Герды размыло, дальше идти приходилось, ориентируясь только по сведениям, полученным от охотников клана Лиственников. По всему выходило, что Стопа Дьявола где-то рядом.

Герман снова применил свой Дар Универсала, чтобы определить, нет ли поблизости врагов. Неизвестный преследователь продолжал дышать Герману в спину. Теперь он находился совсем неподалёку. Следопыт обернулся, надеясь, что встретится с незнакомцем лицом к лицу, но различил позади только сплошную стену дождя. Кто бы ни был этот человек, пока показываться он явно не спешил.

«Ну и чёрт с тобой!» — подумал Герман.

Следопыт продолжал идти вперёд, стараясь не думать о незнакомце, и наконец выбрался к большому круглому озеру. Тёмная гладь воды кипела от падающего с небес дождя. Крутые берега обрывались в воду, словно озеро было не естественного, а искусственного происхождения. Герман нахмурился. Берега озера уж очень напоминали воронку после взрыва. Большого взрыва. Лиственники не рассказывали об этом месте. Так далеко никто из них не отваживался заходить, а те, кто побывал здесь, уже ничего не могли рассказать, потому что в деревню они не вернулись. Герман понял, что находится в самом сердце Стопы Дьявола. Может статься даже, что вот это самое озеро и есть Стопа Дьявола. Какая ещё к чёрту стопа? Скорее огромное, круглое копыто оставило эту отметину в земле. Вот только Герды видно не было. Как, впрочем, и Ангелов. Вокруг царила бы абсолютная тишина, если бы не постоянный шелест дождя…

Непогода между тем усиливалась. Сверкнула молния, осветив добрую половину грозового неба. Потом раздался звук, который Герман поначалу принял за отдалённый гром, но тут же понял, что именно с таким звуком вращаются лопасти винта геликоптера. Раскат настоящего грома ударил с запозданием. Следопыт упал в мокрую траву. Как раз вовремя. Хищная, освещённая посадочными огнями стрекозиная тень, накрыв на мгновение Германа, пронеслась к озеру. Геликоптер прошёл над озером… и растворился в воздухе, словно его и не было. Герман опешил. От могучей боевой машины остался только звук мотора, который спустя минуту затих.

«Да это же маскировочное поле! — пронеслась в голове внезапная догадка. — Вот почему никто не мог найти базу Ангелов! Поле-хамелеон! Рука Господа — укрытие! Но Герды нигде нет… — спохватился он. — Значит ли это, что я опоздал?!»

Герман полежал ещё немного, затем поднялся и побежал вперёд, туда, где предположительно находилось логово людей, родившихся ещё до Последней войны.

Продвинулся он недалеко. Внезапно из разрежённого воздуха возникли три фигуры в чёрном — Ангелы. Следопыт схватил двустволку, но синий луч ударил его в грудь. Герман ощутил как мучительной судорогой свело мышцы, попробовал закричать, но не смог. Он захрипел и, теряя сознание, мешком повалился в траву. Глаза его почти закатились, и всё же он успел увидеть, как, закрывая грозовое небо, над ним остановились три невыносимо огромных фигуры. В следующее мгновение он провалился в тёмное небытие, где не было ничего — одна только чернильная пустота.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ