Последний сын графа

– Да? А я после смерти своего брата сразу сказал: дядя, детей хочу! Подбери жену, срочно! Фригидную, мелкую, чтоб больше, чем полчлена не влезало!.. А если тебе покажется, что ее выводок никуда не годится, то я попробую еще раз! У меня просто нет других интересов в жизни, кроме, как плодить никчемных детей!

– Ты – граф! Тебя никто не может заставить делать, что ты не хочешь.

– Никто не спрашивает графа, чего он хочет.

– Отлично: тогда вставай, раздевайся! Я расскажу тебе, чего хочу я.

– Наверное, исполнить свой женский долг и родить ребенка. Тебе семнадцать. Давно пора.

– Мой дед покончил с собой, чтобы не иметь дела с детьми, – притворившись, что не расслышала, протянула я. – И моя мать тоже. Отец, как всегда, натянул на себя сутану, чтобы ничего не решать. Дядя торчит в мастерской и вряд ли хоть раз спал с женщиной. С чего ты взял, я стану отдуваться за весь этот зоопарк? Твой собственный сын и тот предпочел сделать вазэктомию!

– Мне казалось, семья для тебя значит больше, чем для Филиппа.

– Так было до того, как ты сказал: «Нет, он на ней не женится!»

Себастьян какое-то время молчал; затем вздохнул и заговорил:

– Когда я стал графом, мне привели девушку с хорошим приданным и объяснили, это – твоя жена. Ты наградишь ее титулом и детьми. И я честно выполнил свою часть сделки. Я думал: худшее позади, дети выросли и теперь очередь за ними… Но тут мой дядя понял, что ненавидит эту мою жену и не желает завещать что-либо ее детям. Когда мне велели идти к тебе, меня не спрашивали, меня просто известили.

– Если я так противна тебе как женщина, ты должен был отказаться! – рявкнула я.

– Лучше бы ты была мне противна. Я не был бы тогда противен себе.

– Но почему тогда… почему, если я тебе не противна, ты не хочешь даже попробовать?

– Потому что это не сказка про любовь, Виви! – перебил Себастьян, повысив голос. – Это грустная быль о второй жене! Ты слышала, что я сказал тебе? Дети? Верена. Дети. Рожать.

Я села на пятки и обняла его за шею, как в детстве. Уткнулась лбом в аккуратно выстриженный висок и спросила:

– Мне тоже нельзя любить тебя?

Его рука тотчас накрыла мою. Какое-то время, Себастьян явно игрался с мыслью убрать ее, но потом передумал и крепко сжал.

– Можно, – сказал он со вздохом. – Если тебе так хочется, можешь меня любить. Только не трепи нервы.

– Ладно, – сказала я, поцеловав его гладко выбритую щеку и отодвинулась. – Я больше не буду.

– И все?

– Да, все. По завещанию моей другой бабки, достаточно просто выйти замуж за аристократа. Ферди – аристократ и он будет просто счастлив свалить отсюда. Если моя другая бабушка попросит Марти благословить наш брак, я рожу ей наследников для ее драгоценного мавзолея: Фердинанд – Штрассенберг.

– Опять начинаешь?..

– Я не начинаю! Я собираюсь заканчивать этот долбаный цирк! Ты хочешь, чтобы я девять месяцев носила в себе ребенка, а сам даже десять минут не можешь побыть во мне! Когда ты решишь завести детей, я, наверное, должна буду вводить в себя сперму шприцем.

Какое-то время Себастьян молча ждал. Не знаю чего. Возможно, что я пойму, что идея – правильная. Но я молчала. Вспоминала, как горничные жаловались, что все еще находят на стенах «частички» Джесс.

– Ну, с Фердинандом тебя ничего другого не ждет. Только шприц со спермой.

– Ты постоянно упускаешь из виду один момент: мне лично не нужны дети. Я получу наследство, просто надев кольцо. И Фердинанд уж точно позволит мне заводить любовников!.. Господи, Себастьян! Даже твоя фригидная жена понимает, почему я за тебя ухватилась!

– Ладно, – сказал, наконец, Себастьян и вынул свой телефон. – Передохни минутку, я скажу своей фригидной жене, что ты не придешь и ты продолжишь истерику.

Я переместилась за его спину, и снова стала обдирать ногти искоса рассматривая графа. Его лицо, без единой морщинки, его бицепсы под тонкой белой рубашкой, его длинные пальцы с ухоженными ногтями.

Он нравился мне с тех пор, как я себя помнила. Но что я могла поделать? Себастьян всем сердцем ненавидел первую навязанную жену. С чего ему, вдруг, любить вторую?

– …говорит, что болезненные месячные!.. – орал он тем временем на графиню. – А с чего ты так уверенно заявляешь, что она врет? Сама неделями из постели не вылезала!.. Тоже врала мне?.. Ну, вот и все… Когда вернусь, принесу тебе образцы крови!.. Приду, как только освобожусь… Нет, я не знаю, когда я освобожусь!

Пришли и за мной кого-нибудь!..

– Идиотка!

Выключив телефон, он какое-то время держал руку на бедре. Уже не такой напряженный, как в самом начале, но все равно – чужой.

– Ты все еще любишь ее? – спросила я. – Ту свою девушку. Лулу.

– Кто сказал, я ее люблю?

– Ты сказал «про мою Лулу». Так говорят только про любимых.

Себастьян вздохнул, рассмеялся и большим пальцем погладил черный экран.