Последний срок

Гарри понимал, что это ничего не значит – Ирвин может скрывать, что знает причину смерти сына, и ждет, в каком направлении пойдет расследование. Но в конечном счете совсем не важно, что он знает и когда узнал.

– Что сказал вам Джордж в тот воскресный вечер, уходя из дома?

– Я вам уже говорила: сказал, что поедет прокатиться. И все. Он не сказал куда.

– Во время ваших разговоров за неделю до его смерти он не угрожал вам самоубийством?

– Нет, ничего такого не было.

– Уверены?

– Уверена. Я не лгу вам.

– Вы упомянули о том, что говорили с ним несколько ночей подряд. Он не смирился с вашим решением?

– Конечно, нет. Заявил, что не позволит мне уйти. Я ответила, что у него нет выбора – я расстаюсь с ним. Я много думала – это не спонтанное решение. Слишком долго, детектив, я жила в этом браке без любви. Строить планы я начала в тот день, когда Чэд получил сообщение, что принят в Университет Сан-Франциско.

– Вы нашли место, куда уйти?

– Место, автомобиль, работа – у меня было все.

– И где же это место?

– В Сан-Франциско, поближе к Чэду.

– Почему вы не рассказали мне все с самого начала? Какой был смысл скрывать правду?

– Из-за сына. Его отец умер при непонятных обстоятельствах. Ему незачем знать, что брак его родителей окончательно рухнул. Я не хотела взваливать на него эту ношу.

Босх покачал головой. Эту женщину, судя по всему, не волновало, что из-за ее обмана Маккуиллена чуть не обвинили в убийстве.

Где-то в доме послышался звук, и Дебора встрепенулась.

– Это задняя дверь. Чэд вернулся. Прошу вас, не говорите ему.

– Он все равно узнает. Мне надо задать ему несколько вопросов. Отец же ему что-то сказал, когда попросил срочно прилететь домой.

– Не сказал. Я слышала их разговор по телефону. Попросил срочно приехать, сославшись на неотложные семейные обстоятельства. Сказал, что все здоровы, просто ему надо быть дома. Не говорите ему, я сама скажу.

– Мама? – послышался голос Ирвинга-младшего.

– Я в гостиной, Чэд, – ответила Дебора и, бросив на Босха умоляющий взгляд, прошептала: – Пожалуйста.

Чэд Ирвинг вошел в гостиную. На нем были синие джинсы и рубашка для гольфа. Волосы растрепаны – он совсем не походил на того аккуратно причесанного молодого человека, каким был на кладбище.

– Привет, Чэд. Как поживаешь? – сказал Босх.

Юноша кивнул:

– Нормально. Зачем вы пришли? Кого-то арестовали за убийство отца?

– Нет, Чэд, – поспешно отозвалась Дебора. – Детектив Босх продолжает расследование. Я ответила ему на несколько вопросов относительно бизнеса папы. Вот и все. Детектив уже собирался уходить.

Гарри редко позволял, чтобы за него говорили, лгали и даже выставляли за дверь. Но на этот раз подыграл. Даже встал с дивана.

– Да, я узнал все, что хотел. С тобой, Чэд, мне тоже надо немного пообщаться, но это подождет до завтра. Ты ведь завтра еще здесь? – Босх не сводил глаз с Деборы. Смысл его взгляда был понятен: если хочешь, чтобы твой сын узнал правду от тебя, скажи ему сегодня вечером. Иначе утром он узнает ее от меня.

– Остаюсь до воскресенья, – кивнул Чэд.

Босх сделал шаг к двери.

– Миссис Ирвинг, у вас есть мой номер телефона. Позвоните, если что-то всплывет. А сейчас не провожайте, я сам найду дорогу. – С этими словами он покинул гостиную и вышел из дома. Свернул с дорожки и наискосок через газон направился к машине.

По пути услышал, как пикнул телефон, – пришло текстовое сообщение. Разумеется, от дочери: эсэмэски ему больше никто не посылал.

«Собираюсь почитать в кровати. Спокойной ночи, папа».

Босх задержался рядом с машиной и отбил текст:

«Еду домой. О?»

Ответ Мэдди не заставил себя ждать.

«Океан».

Они играли, но игра была с дальним прицелом. Гарри учил дочь фонетическому алфавиту полицейского управления Лос-Анджелеса и часто устраивал тесты. Или, когда они ехали вместе, указывал на номерной знак машины и просил назвать фонетическим кодом. Сейчас он напечатал:

«ТМД».

Мэдди ответила:

«Точно, моя девочка».

В машине Босх опустил стекло и посмотрел на дом Ирвингов. В нижних комнатах свет погас, но наверху семья – то, что от нее осталось, – еще не спала. Мать и сын разбирали завалы, которые оставил после себя Джордж Ирвинг.

Гарри завел мотор и повернул в сторону бульвара Вентура. По дороге достал телефон и позвонил на мобильник Чу. Часы на приборной панели показывали девять тридцать восемь. Времени хватало. Последний срок подачи материалов для утреннего выпуска газеты «Таймс» был одиннадцать вечера.

– Гарри, это ты? Все в порядке?

– Чу, позвони своей подружке из «Таймс». Дай ей…

– Она мне не подружка, Гарри. Я совершил ошибку, но меня возмущает, что ты поворачиваешь нож в моей ране.

– Возмущайся сколько угодно, Чу, но мне нужно, чтобы ты это сделал. Позвони и предложи информацию. Без имен – из информированного источника. Полицейское управление Лос-Анджелеса…

– Она мне больше не доверяет. Я запретил ей публиковать материал, угрожая, что погублю ее карьеру. Она даже не захочет говорить со мной.