Последний рубеж. Роковая ошибка

Ни один мускул не дрогнул на лице миссис Феррант.

– Вам, разумеется, сообщили, – продолжал Аллейн уже на английском, – что он арестован. Возможно, от вас потребуется предстать перед судом в понедельник.

– Мне нечего сказать.

– Тем не менее, мадам, вам придется присутствовать.

Она слегка склонила голову набок.

– До суда вам разрешат повидаться с мужем.

– Я не желаю его видеть.

– Мне следует пояснить, что хотя он арестован за разбойное нападение, за этим обвинением может последовать более тяжкое: торговля запрещенными веществами.

– Это обвинение представляется мне абсурдным.

– О, вовсе нет, мадам. Позвольте напомнить вам, что прошлой ночью ваш сын переправлял записки от вас в дом Сидни Джонса и обратно. В дом, где ваш муж и Джонс хранили партию наркотиков, и где они, при вашем потворстве, готовились к побегу.

– Мне ничего об этом не известно. Ничего. Мой сын еще ребенок.

– По возрасту – несомненно, – вежливо ответил Аллейн.

Миссис Феррант была все так же невозмутима.

– Скажите, – продолжал Аллейн, – как давно вы знаете об истинной цели поездок вашего мужа в Марсель и на Лазурный берег?

– Не понимаю, о чем вы.

– Это увеселительные поездки? Вы сопровождаете его?

Она тихо фыркнула.

– Может, у него роман на стороне?

Ее взгляд выражал отвращение.

– Это рабочие поездки?

Миссис Феррант молчала.

– Ах, ну да, он же отправляет вам открытки, чтобы вы знали, где его искать в случае срочной необходимости.

Миссис Феррант принялась пересчитывать деньги, оставленные Аллейном на столе.

– Есть еще одна маленькая проблема, с которой вы можете нам помочь, – продолжал он. – Не будете ли вы так любезны припомнить тот день, когда была убита Дульси Харкнесс?

Миссис Феррант убрала руки за спину – резко, будто спрятала, но тут же сделала вид, что поправляет завязки фартука.

– Убита? – переспросила она. – Про убийство никто не говорил.

– Нет, говорили. Заезжали ли вы с мужем в «Лезерс» утром того дня?

Ее губы сжались в длинную прямую линию.

– Мадам, – сказал Аллейн, – почему вы так неразговорчивы? Вам не нравится слово, которое я употребил? Хорошо, возможно, то происшествие – действительно несчастный случай. Но чтобы установить, так это или нет, нам нужна любая информация, даже самая, казалось бы, незначительная о том, что происходило в «Лезерс» тем утром. Нам известно, что вы с мужем туда заезжали. Почему этот визит был для вас так важен? Связан ли он с зарубежными делами вашего мужа?

Философ-метафизик сказал бы, что последующее мгновение доказывало: человек думает не только головой, но всем телом. Миссис Феррант сделала глубокий вдох и замерла. Аллейн успел заметить, как на шее у нее запульсировала вена, и подумал – не признак ли это того, что миссис Феррант сейчас впадет в ярость?

Она разжала губы и взяла себя в руки.

– Простите. Надеюсь, вы понимаете, что у меня был шок, и я сейчас сама не своя. Я пережила потрясение в связи с тем, что у моего мужа неприятности.

– Конечно.

– Да, мы заезжали в «Лезерс» утром упомянутого вами дня. Мужа попросили там что-то починить – кажется, труба протекла, и он заехал туда предупредить, что пока не может этим заняться.

– Вы видели мистера Харкнесса?

– Я сидела в машине. Может быть, мой муж его видел. А может быть, и нет.

– А Сидни Джонса вы видели?

– Его-то? Да, он там был. Говорили что-то про ссору между Харкнессом и девушкой.

– Не помните, были ли в конюшне лошади?

– Я не видела. Не заметила, что там в конюшнях.

– А на выгоне? Или на холме?

– Не заметила.

– Во сколько вы заезжали?

– Около десяти тридцати. Или чуть позже.

– А еще где-нибудь были тем утром?

– В Л’Эсперанс.

– Вот как?

– Я стираю белье для дам из Л’Эсперанс, – сказала миссис Феррант по-французски, – вот и завезла постиранное.

– Обычно вы завозите белье?

– Нет, – ответила она сдержанно. – Обычно кто-нибудь из прислуги забирает. Но раз мы все равно ехали в ту сторону, а белье было готово, я доставила его сама.

– Говоря о доставке… Вам известно, что юный Луи – я так буду его называть, чтобы не путать со старшим Луи, – доставил адресованную мне записку от вашего мужа? В полицейский участок. Здесь в Коуве, прошлой ночью. Он подсунул ее под дверь, позвонил в звонок и убежал.

– Черта с два, вы врете, – заявила миссис Феррант по-английски.

До этих пор разговор велся на высокопарной смеси французского и английского и все сказанное на обоих языках звучало в высшей степени благопристойно. Странно было вдруг обнаружить, что миссис Феррант способна высказаться и как жена английского рыбака.

– Вовсе нет, – мягко сказал Аллейн. – Именно так все и было.

– Нет! Клянусь, что нет. Мальчик ничего не сделал. Ничего. В девять вечера он был в кровати и спал.

Хлопнула входная дверь.

– Маман! Маман! Ты где? – раздался детский голос.

Миссис Феррант медленно поднесла руку ко рту.

Малыш Луи пронесся по коридору, забежал в кухню и вернулся обратно.

– Ferme ton bec![55] – визгливо крикнула миссис Феррант. – Я занята. Перестань шуметь.

Но Луи промчался по коридору и вбежал в гостиную.