Последний Рай на Земле

Я принялся в спешке набивать рюкзак всеми нашими вещами. А Джон только подошел к Кристине и начал ее будить.

– Принцесса. Давай просыпайся. Сейчас мы отправимся в новое королевство.

Кристина неохотно открыла глаза, потянулась и моментально подскочила от радости.

– Дядя Джон! – закричала она и кинулась Джону в объятия.

– Привет, принцесса, – засиял улыбкою и сам Джон, после чего достал из рюкзака куклу и, дав ее в руки Кристине, добавил: – Это тебе, маленькая принцесса.

Кристина засияла еще сильнее. Она рассматривала внимательно эту куклу, обнимала ее и нежно-нежно улыбалась.

– Ух ты! Спасибо, дядя Джон.

В этот момент я закончил собирать вещи и, подойдя к Кристине, произнес:

– Милая, мы должны уходить.

– Куда мы пойдем? Ночь ведь на дворе.

– Все туда же, дорогая. На поиски Страны чудес.

На окраине города находилась конюшня, где Джон оставил свою небольшую повозку, запряженную двумя кобылами. Владелец конюшни запросил небольшую плату за «стоянку» телеги – бутылку рома.

– Счастливого пути, – желал нам этот владелец, еле стоя на ногах и допивая ром.

Под покровом ночи мы покидали Дортмунд. Джон управлял повозкой, рядом с ним сидела Кристина и все не уставала болтать. А я разлегся сзади и смотрел им в спины. Лошади скакали небыстро, их цоканье разносилось по пустынным долинам пустоты, а телега слегка покачивалась.

– Дядя Джон, – говорила Кристина. – А вы море видели?

– Да, видел, – отвечал ей Джон.

– А правда, что море бесконечное?

– Ну как тебе сказать… Вот представь, стоишь ты на берегу и смотришь в эту даль. В этот момент кажется, что действительно нет ни конца, ни края и море сливается с небесами. И это поистине захватывает.

– Так, значит, если только кажется, то конец у этого моря есть.

– А ты смышленая девочка. Управляла когда-нибудь такой вот повозкой?

– Нет.

Джон дал в руки Кристине поводья и сказал:

– Смотри. Это поводья. Если потянешь их в правую сторону, то лошади побегут направо. Если в левую – то налево.

– А как сделать, чтобы они поскакали быстрее?

В этот момент я привстал, схватился за телегу покрепче и слегка напрягся.

– Кристина, не надо быстрее. Ночью никто не гоняет, – сказал я.

Но Кристина меня не послушала и вдарила поводьями по спинам лошадей. Те поскакали так быстро, словно их подогнала не маленькая девочка, а сам дьявол.

– Эй! Помедленней! – закричал я в этот момент.

Но никто не услышал мой крик. Кристина смеялась, веселилась и подгоняла лошадей еще быстрее. Джон довольный повернулся в мою сторону и нагло подмигнул. Телега начала скрипеть, подпрыгивать на кочках. Тогда я потянулся к Кристине, выхватил у нее поводья и начал тормозить лошадей. Через несколько секунд мы остановились.

– Здорово! – кричала довольная Кристина.

– Милая принцесса, – сказал я, – давай на будущее: ты попытаешься меня слушаться.

– Да ладно тебе, Алекс, – вступился Джон. – Твоя дочь прирожденная гонщица. Молодец, принцесса. Дай пять!

Джон поставил ладонь перед Кристиной, а она тут же хлопнула по ней своей ладонью. Улыбка буквально светилась на ее личике.

– Ладно, Джон, – сказал я, – давай все же дальше ты поведешь.

Джон взял поводья в свои руки. Телега поехала все с такой же размеренной скоростью. Я успокоился и вновь устроился поудобней в лежачем положении.

– Твой папа – скряга, – шепнул Джон Кристине, а та хихикнула в ответ.

– Я все слышал! – недовольно отреагировал я на такие заявления.

В дальнейшем мы поехали спокойно и размерено. Кристина еще немного поговорила с Джоном, потом зазевала и захотела спать. Поменявшись с ней местами, я сел рядом с Джоном, а она легла во вторую часть телеги. Я достал из рюкзака ее любимое покрывало с нарисованными парусными кораблями и укрыл ее. Она всегда мечтала увидеть эти корабли вживую. Грезила морем и бескрайними дальними просторами. Даже в скачущей по кочкам телеге Кристина уснула быстро, и на ее невинном личике появилась улыбка. Казалось, что снится ей именно такой парусник. Как на нем она уплывает в Страну чудес. Признаться, такие фантазии умиляли и меня.

Ночь была спокойной и тихой. Эту тишину нарушал лишь топот копыт и скрип телеги. А фонарь, прикрепленный к этой телеге, словно ножом разрезал тьму, освещая дорогу.

– И все же, – заговорил я с Джоном, – где ты пропадал так долго?

– Сложно сказать, – ответил он, вздрогнув, будто бы от холода. – Доходил до восточных земель. Там войны, разрухи, рабство. Ничего хорошего, короче. Долго там не пробыл, как понимаешь.

– А чего так? Подзаработал бы там… Открыл бы рабовладельческий бизнес, – улыбаясь, говорил я.

– Патронов не хватит там бизнес открывать.

– И все? Больше ничем не занимался?

– Ну, в Виго был. К Рикардо вот устроился. Да больше и ничем… Все ходил, думал.

– О чем?

– Обо всем. Непросто, знаешь ли, смотреть на брошенные здания, небоскребы, заржавевшие автомобили, от которых ничего не осталось, кроме оболочки. А музеи и театры? Теперь это разграбленные, брошенные и никому не нужные руины. Представляешь, сколько все это мы строили веками, а потом мы же и уничтожили.

– Не мы… А чьи-то амбиции.