Последний пророк

— С первой каплей крови Аллах прощает своего раба, — провозгласил Абу Абдалла. — Всемогущий свидетель, я не осуждаю тебя, Халиль, и умма не осуждает тебя. Искупив вину, ты войдешь в рай, и пророк, мир ему, возложит на твою голову венец шахида. Да будет так!

Один из муджахидов, стоявший до этого за помостом, приблизился к Абу Абдалле и подал ему с глубоким поклоном длинный и тонкий предмет, замотанный в белую тряпку. Торжественно и медленно, давая толпе разглядеть каждое движение, Террорист Номер Один размотал материю. Муджахиды ахнули… В его руке был изогнутый сверкающий клинок с тонкой гравировкой по отточенному лезвию и золотой рукоятью, усыпанной драгоценными камнями. Клинок полыхал на солнце, как будто сам был способен излучать свет, сияние. Разноцветные камни переливались ярким огнем радуги, золото и сталь горели слепящим пламенем. Я не мог поверить своим глазам. Просто не мог поверить! Спектакль не думал заканчиваться, он близился к безумному финалу.

— Меч п-пророка, — шепнул мне, обернувшись, Томас. Он был очень, очень бледен, цивилизованный американский Томас. До сине-зеленых провалов под глазами, на щеках, в углубившихся морщинах около рта. — Фамильная реликвия семьи Абдалла, подарок короля Фейсала.

Так это в действительности или нет, меня не интересовало. Я жадно наблюдал, все еще не в состоянии поверить, что такое возможно. Шейх Халиль снял куртку, нижнюю рубаху, обнажившись до пояса. На груди его я разглядел еще несколько шрамов. Помолился коротко. Опустился на колени, склонив косматую голову, черную гриву, убрал за спину руки. Абу Абдалла поднял меч над головой.

— Ашхаду алля иляхаилляЛлах ва ашхаду анна Мухам-мадан расулюЛлах! — И опустил со свистом.

По толпе пронесся сдавленный вопль. Отрубленная голова громко стукнула о доски помоста и покатилась к ногам имама. Окровавленное лезвие полыхало еще ярче. Тело Халиля ибн-Исхака, даже не дернувшись, беззвучно повалилось на бок. Тогда Абу Абдалла, отдав меч муджахиду, которого трясло от ужаса, поднял голову шейха обеими руками, приблизил к лицу. Кровь хлынула на белоснежный наряд имама, стекала по предплечьям, заливалась в широкие рукава. Бриллианты часов сияли сквозь алые потоки.

— Прости, брат! — громко произнес Абу Абдалла и крепко поцеловал голову в не успевшие еще посинеть, растрескавшиеся губы. — Покойся с миром!

Не в силах больше выносить зрелище, все рухнули на колени, ткнулись лицами в землю. Наверное, даже для их закаленных нервов это было слишком. Перебор. Террорист Номер Один аккуратно завернул голову в ткань, которой был обмотан меч, и положил рядом с телом. Сказал:

— Похороните его как шахида. — И вдруг, выхватив у муджахида клинок стремительным движением, так что тот отшатнулся, рубанул воздух и взвыл в полную мощь легких:

— Аллаху акбар!!!

— Аллаху акбар!!! — звериным ревом отозвалась толпа, всколыхнувшись яростной силой. Взлетели в воздух стволы автоматов. — Аллаху акбар!!!

И грохнула оглушительная канонада.

— О Боже мой, — одними губами, со страхом произнес Томас, — теперь они пойдут в бой и разорвут врага на куски голыми руками…

Вот по этой напряженной, испуганной интонации я вдруг уловил, точно понял: что-то не так с ним. Не тот, за кого себя выдает, возможно… Или мне все-таки показалось?

Снова — дни ожидания. Длинные, длинные дни. Ничего не происходило. Единственное, что хоть как-то скрашивало скуку, — молитвы. Муджахиды слонялись по лагерю сонными привидениями. Абу Абдалла не показывался. С Томасом общаться не хотелось, лекциями уже сыт был по горло. Навалилась душная тоска. Танюша, дочка — конечно, думал о них постоянно. Ни на секунду не забывал. Тысячу раз задавал вопрос Томасу: как они? что с ними? И тысячу раз получал один и тот же расплывчатый ответ: с ними все в порядке, можете не беспокоиться. Насколько я понял из давних, еще у Марка, разговоров со своими, их держат на какой-то военной базе в песках. Где — понятия не имею. Даже не знаю, в этой ли стране.