Последний полёт «Прогресса»

О многом сказало. Как же неудобно ориентироваться на незнакомой местности, не имея ни сканера, ни связи со спутников!

— Э-э… видишь большой валун? Ну, такой…

— С одним рогом? — подсказала пилот.

— Да, с ним самым. Встречаемся там.

Сбросив ранец, с трудом расстегнув прикипевшие клапаны, я выбрался из скафандра. Как-то так повелось, что наши военачальники, а, по их приказу, и инженеры, предусмотрев МКВ — минимальный комплект выживания экипажа, разместили его в скутерах, челноках, спасательных капсулах, и некоторых кораблях. Про герметичные бронекостюмы как-то не позаботились. Может оттого, что никто не предвидел, что боец в скафандре может свалиться из космоса невесть куда, на чужую планету, и после этого еще и выжить?

Все мои пожитки составлял передатчик, аптечка, фляга с водой, контейнер с сухим пайком (век бы его не видывал), нож и бластер. Остальное, что могло бы оказать неоспоримую помощь в выживании на незнакомой планете, осталось вмонтированным в скафандр. Сам скафандр, в свою очередь, был спроектирован так, чтобы ничего, ни малейшую его часть, отодрать специально было попросту невозможным — только случайно. И даже случайно, на моей памяти, это удавалось лишь курсантам в Академии. К совсем уж бесполезным вещам, завалявшимся в карманах, относилась ИД-карта, но ни блок-поста, ни супермаркаета поблизости я не наблюдал.

Жаклин успела добраться до камня раньше меня, и стояла возле него, прижавшись спиной. Флот-лейтенант, как и я, была без скафандра — похоже, и ее сервоприводы не выдержали температуры. При моем приближении девушка отчаянно замахала руками. Я помахал в ответ — вижу тебя, не слепой. Тогда она рубанула себя ребром ладони по горлу и погрозила мне своим маленьким кулачком. Что бы это могло означать?

— Командир, — прошипела Обаха в микрофон передатчика. — Здесь кто-то есть.

Кто-то — понятие слишком расплывчатое, это мог быть и безобидный бурундук из местных, мог быть и кто-то из наших, а мог быть и не менее сипатов приятный в общении зубастый монстр. Опыт последнего дня позволял ожидать только худшего, а потому, достав из кобуры КОЗ-971, перехватив рукоятку двумя руками, я продолжил движение с утроенной осторожностью. В руке Жаклин тоже блеснул металл… крошечный дерринджер! Какая предусмотрительная девочка!

— Обходи с другой стороны, — прошептал я.

Пилот, кивнув, начала красться вокруг камня, хрустя подошвами по насыпи. Слишком близко — сказывался недостаток опыта. Обладая лучевым оружием, в бою против животного или еще кого, кто с большой долей уверенности имеет преимущество в рукопашной, препятствие лучше обходить подальше, открывая себе больший угол обзора и больший оперативный простор. Так я и поступил.

— Замри, — произнес я в микрофон.

С обратной стороны валуна, спиной ко мне, подняв копье над головой, стоял темнокожий дикарь. Худощавый, но жилистый. Ростом примерно метра полтора — то есть на полметра ниже среднего человека. Из одежды на нем преобладали шрамы, плюс широкая полоса шкуры какого-то местного представителя фауны на бедрах. Абориген, похоже, был крайне напуган, и приготовился пригвоздить копьем любого, кто высунется из-за обломка скалы. Это что же получается? Остановив Жаклин, я спас ей жизнь?

— Эй, товарищ! — окликнул я дикаря.

Тот, подпрыгнув от неожиданности почти на высоту своего роста, резко развернулся, и, гневно потрясая копьем залепетал что-то на своем языке. Ну, хоть не бросился на меня сразу — словил бы заряд между глаз, и кончено. Жаль, лингвоанализатор остался на Лентисе-2, а языковой барьер серьезно препятствовал установлению диалога. Пришлось поступить так, как подсказывала интуиция.

— Тихо, тихо, — успокаивающе протянул я, выставив левую руку ладонью вперед, но не спуская с аборигена ствола бластера. — Мы пришли с миром.

Туземец озадаченно замолчал, острие копья теперь смотрело под углом в землю. Вообще, учитывая, что он меня совершенно не понимал, можно было нести любой бред. Главное — успокаивающим тоном, и не делать резких движений.

— Я, — я ударил себя кулаком в грудь. — Рейд-полковник Андреевских… понимаешь?

— Поколески? — переспросил абориген.

— Нет-нет, рейд-полковник Андреевских, попробуй еще раз.

— Поколески! — уверенно кивнул тот, и добавил, ударив себя в грудь, — Кампута.

— Хер с тобой, — вздохнул я. — Пусть будет Поколески. Мы — оттуда, — продолжил я диалог, показав пальцем вверх.

Дикарь снова заголосил нечто непонятное, но с явным недоверием в голосе.

— Ты что, мне не веришь? — удивился я. — Да смотри!

Сместив ствол бластера в сторону, прицелившись в груду камней, чтобы гарантированно попасть хоть в один, я нажал на спуск. Бластерная стрела, вылетев из оружия, разнесла осколки породы в мелкую пыль. Туземец, сжавшись в комок, плаксиво загнусавил.

— Теперь веришь? — самодовольно улыбнулся я.

Теперь он верил. Придя в себя от шока, для большей уверенности ощупав свое тело, и убедившись, что все его части на месте, абориген рухнул на колени, и согнулся пополам, уперевшись лбом в землю. Кажется, это и называется пасть ниц?