Последний полет орла

Шумный весенний ливень быстро закончился, но тучи не спешили расходиться, а размокшая дорога потемнела. Несмотря на это, Роберт тоже решил ехать, чтобы составить новому родственнику компанию до Эдинбурга. Разочарованная тетя Амалия простилась с ним очень сухо. Фанни поднялась вместе с Магдаленой на бельведер, где теперь бушевал ветер, ее лицо дрожало от едва сдерживаемых слез. Две конные фигурки быстро удалялись вдоль реки. Медовый месяц продлился всего неделю…

Глава восьмая. Делай, что обязан, и будь что будет

Строгие серые стены отражали свет, сочившийся сквозь стрельчатые окна; взгляд невольно скользил по ним вверх – туда, где сходились острые ребра сводов. Там, на потолке, проступали сквозь налет веков темные узоры и контуры фигур, которые было невозможно разглядеть во всех подробностях, но от этого еще сильнее становилось ощущение вышины, непостижимости горнего мира. Альфред медленно шел мимо вылизанных временем колонн, искусно высеченных в камне святых, аляповатых деревянных панно со сценами из Священного Писания, задержался у резного барельефа с изображением всадника, отсекавшего мечом половину своего теплого плаща, чтобы отдать его замерзшему нищему, – святого Мартина, преклонил колено у распятия с бессильно поникшим деревянным Христом и двумя раскрашенными женскими фигурами, обратившими к нему бледные лица, в которых читалась… нет, не надежда, а невозможность поверить в непоправимое. Такие древние изваяния, впитавшие в себя простодушие и первозданную веру создавших их мастеров, говорили куда больше сердцу Альфреда, чем более поздние статуи, от которых веяло холодом совершенства, или красочные полотна, написанные на заказ умелой кистью неразборчивого художника. В церкви Святого Мартина гордились полотном Рубенса, созданным для гильдии купцов, торговавших хмелем и хлебом; их покровителем считался святой Рох из Монпелье, защитник от чумы, и на картине Христос как раз наделял Роха этим званием. Все фигуры: заботливо склонившийся Иисус, немного растерянный Рох, взиравшие на них снизу зачумленные – были выписаны экспрессивно и реалистично, однако собака, спасшая заболевшего Роха от голодной смерти, была помещичьей борзой, демонстрировавшей свои стати, а женоподобный ангел, державший в руках табличку с надписью на латыни, кокетливо улыбался зрителям, сложив губы сердечком. Как не похож он был на ангела из «Святого семейства» Рафаэля с его печально всеведущим взглядом и радостным цветочным венком, простертым над головой младенца Спасителя!.. На резном аналое птица вспарывала клювом свою грудь, чтобы накормить трех голодных птенцов. Похоже, мастер никогда не видел пеликана и потому изобразил, скорее, орла, то есть орлицу, но разве символ стал от этого менее ярким?

Альфред вышел из церкви на главную площадь Алоста. Часы на старинной колокольне рядом с Ратушей заиграли затейливую мелодию. Все здания здесь были построены в пятнадцатом столетии, который стал «золотым веком» для этого маленького городка на полпути из Брюсселя в Гент и из Кёльна в Брюгге. Островерхие башенки, изящные аркады, стройные линии и общая устремленность ввысь… Из-за жадного интереса к небесам или отвращения к тому, что происходит на земле?

Де Виньи уже не раз приходил сюда (хотя в Алосте, в общем, и некуда было больше пойти), но не от скуки, а в поисках духовной опоры. Он с ужасом чувствовал, как рушится мир его привычных представлений, почва ускользает из-под ног, и под ними разверзается пропасть. Внушенные ему с детства понятия о вере, красоте и долге подвергались жестокому штурму реальностью. Первый натиск, впрочем, он пережил еще в отрочестве, во время первого причастия, когда переполнявшие его восторженные чувства выплеснулись на затоптанный пол, наткнувшись на равнодушие священника, и образовали там грязную лужу, в которой отразилась истинная картина происходящего – дешевый балаган, где ему предлагают роль фигляра. Потом был лицей, где невежды презирали его за хорошие отметки, а грубияны – за воспитанность; наконец, недавняя встреча с бывшим капитаном и злосчастной Лорой в его тележке… Раньше, в детстве, в разговорах с отцом и матерью всё было просто и понятно: он должен стать сильным, крепким, мужественным и справедливым, закалить свое тело и развить свой ум, чтобы служить Богу и своему королю, как полагается человеку благородного сословия. Благородного. Но существует ли целое сословие благородных людей, принадлежность к которому определяется рождением? О нет. Благородство и подлость суть названия двух человеческих рас, существующих на земле, и, увы, первая отнюдь не правит миром. Благородные люди не составляют общности – они рассеяны по земле и подобны островкам в море подлости. Сумеет ли он, Альфред, остаться несокрушимым утесом?