Последний император

– В одни ворота, а если быть проще – натуральная резня. Ваши «танки» просто втоптали лучшую пехоту в империи, не оставив ей и шанса. Даже отсюда я могу слышать крики этих бедняг… – в ответ он произнёс тихим голосом тремя короткими предложениями, прежде чем повернуться спиной к говорящему с ним императору (что считалось страшным оскорблением). Закрыв глаза, он глубоко вдохнул и выдохнул, после чего, собравшись с силами, ударил Валентиниана.

– Чёрт, Флавий, какая муха тебя укусила? – очевидно, подобного не ожидал абсолютно никто, тем более сам император.

– Ваше Величество, оглянитесь! Разве вы не видите, что творите? Оглядитесь, вы взращиваете ненависть по признаку принадлежности к тому или иному народу, по цвету кожи. Вы уничтожаете десятки тысяч людей, если не сотни тысяч. Чего вы ожидали? Что вас все за это будут любить и целовать в попку? Да вы же натуральный псих! Когда очередное ваше орудие массового уничтожения людского рода рвало в клочья ваших же сыновей, которых вы взрастили собственными же руками, вы лишь смеялись! – пока Валентиниан медленно возвращал свою голову в то положение, в котором она находилась буквально за мгновение до удара, Аэция схватила его личная охрана. Император же, отойдя от мощного удара бывалого вояки, вытер кровь на губе и лишь затем приказал своей страже отпустить бедного старика.

– Понимаешь, Аэций, тут такое дело… я никогда не клялся сохранить Рим таким, каким принял. Я поклялся его спасти… и я его спас! Но мало спасти больного от смерти, его надо ещё и вылечить. Этим я и занялся сразу же после того, как ликвидировал все угрозы внутри границ МОЕЙ Империи. Налоговая, административная, монетная реформы, создание регулируемого банковского сектора, многочисленных обрабатывающих предприятий, расширение и модернизация добывающих, создание мощнейшей науки… всё это я сделал для того, чтобы солнце никогда не заходило над МОЕЙ империей. Разве ты не видишь? Сотни, тысячи кораблей снуют по все океанам, расширяя заморские владения Рима, принося им свет знаний и цивилизации. Сотни тысяч солдат несут имперское знамя через земли германцев, сарматов, даков и славян. Империя в зените своего могущества и не далёк тот день, когда она охватит территорию всего земного шара! Всё это произошло благодаря мне! – то ли по старой дружбе, то ли из уважения к старому вояке, он не наказал его прилюдно тут же, на месте. Нет, вместо этого он решил, что хотя бы попробует его убедить в своей правоте, пускай и понимал, что, скорее всего, это невозможно.

– А как же жертвы? Считал ли вы, скольких сынов Рима отправили на убой? Вам-то хорошо там, в собственной резиденции далеко за городом. Вы не видели смог в городах, вы им не дышали… правда ведь, какое вам дело, что младенцы в Риме болеют от нехватки солнечного света, отвратительной вони и ужасного воздуха! – Аэций, вошедший в раж, схватил императора за его жакет, после чего, нервозно оглядев бездействующих стражей Валентиниана, тут же его отпустил.

– Ты думаешь, что я слеп и глух? Я прекрасно знаю об экологической катастрофе во многих крупных городах империи. Я работаю над их решением. У меня уже лежал на столе план по реконструкции, модернизации и расширению центральной городской канализации и водопровода в Риме, созданию системы резервуаров и водоочистных станций. Я уже подготовил кадры и оборудование для очищения реки. Я уже организовал сбор твёрдого мусора в городе, я построил несметное число новых терм, бассейнов, парков, фонтанов! Да я один для Рима сделал больше, чем все императоры, консулы и цари вместе взятые! – Император не боялся грозного вида Аэция, всем своим видом показывавшего, что он готов применить насилие в любой момент, после любого некрасивого словца Его Величества.

– … – Аэций же не мог вымолвить и слова. Он стоял с поднятой рукой, пока его указательный палец, направленный на Валентиниана, подрагивал от мощнейшего напряжения. Ему нечего было сказать. Император сделал очень многое для Рима, но Флавия волновало только то, сколько жертв было угрохано ради этого прогресса. В его глазах Валентиниан шёл по дороге благих намерений, устланной прямиком в ад.

– Нечего сказать, да? Уведите его, пусть он немного успокоится, а то на него слишком плохо влияет вид того, как МОИ танки перемалывают в труху родных ему ребят из гвардии, – сам он, естественно, поспорил бы с этим утверждением. Как можно прийти по дороге благих намерений в ад, если ты уже его бессмертный владыка?

… Тем временем, бой в долине уже завершался. Те жалкие остатки, что выжили после танковой атаки, поддержанной пехотой, были схвачены и казнены кавалергардами, давно соперничавшими с пехотной гвардией за доверие императора и близость к нему.