Последний идальго

Диего потер переносицу, глубоко вздохнув. Не покидало ощущение, что стрелок прекрасно знал с кем имеет дело. Конечно, стоило извлечь пулю, осмотреть гнездо снайпера, но он чувствовал, эта ниточка никуда не приведет.

«Кому понадобилось меня убивать? Я стал для Хозяев обузой? Они решили разделаться со мной? – Диего отпустил педаль газа, стрелка нехотя вернулась к разрешенным ста тридцати километрам в час, – Чушь! Им достаточно забыть о моем существовании, и через пару недель я и так превращусь в овощ!»

Он поерзал в кресле. Мышцы затекли от долгой дороги, спина ныла. Хотелось остановить машину, пройтись и как следует подумать в тишине. Но такую роскошь он себе позволить не мог. Время беспощадно летело вперед, и дорога была каждая минута.

Мысленно перебирая события последних лет, Диего стремился понять, кто мог желать ему смерти. И хотя он нажил немало врагов, так и не смог припомнить ни одного, способного выследить его и отомстить. По крайней мере среди ныне живущих. Выходит, это не его враги?

–Неужели кто-то решил поквитаться с Хозяевами? – пробормотал он вслух, настолько сумасшедшим казалось такое предположение. Разве могут быть враги у тех, кто указывает господу Богу, в каком горшочке варить бульон мирозданья?

Пискнув, на панели загорелась лампочка, предупреждая о низком уровне топлива. «Наконец-то!» – подумал он, предвкушая чашку горячего кофе и хоть короткую, но все же прогулку. Съезжая с автомагистрали, Диего глянул в зеркало заднего вида. На него смотрело мрачное, похожее на маску лицо, поросшее неопрятной щетиной.

– А что тебя удивляет? Враги есть у всех. Чем Хозяева лучше? – он нахмурил лоб, всматриваясь в собственное отражение.

За долгие годы Диего настолько привык никому не доверять, что искать совета у самого себя давно стало для него привычным занятием. Единственный собеседник на протяжении сотен лет. Настырный оппонент в горячих спорах, знавший все его тайны.

–Пусть так, но какой прок от моей смерти? Да и заманив в ловушку, что можно у меня выведать?

– Секреты Хозяев! – не задумываясь ответил он сам себе и тут же рассмеялся собственному отражению так, что капельки слюны брызнули на поверхность зеркала.

– Я их даже не видел никогда! – сказал он, успокоившись, – не уверен, что Хозяева вообще существуют!

– Если их нет, то кому ты клялся в верности?

***

Диего открыл глаза и уставился в потолок невидящим взглядом. Успокоив дыхание, он облизал пересохшие губы, отбросил одеяло. Тронул грудь, нащупывая место, куда огромный черный скорпион мгновенье назад вонзал свое жало. Лишь когда стало ясно, что никакой дыры там нет, Диего вздохнул с облегчением. «Чертов сон!» – ещё туго соображая, он повернулся набок. Его взгляд скользнул по комнате и остановился на пустом стуле у изголовья кровати. «Куда запропастилась чертова сиделка? – раздраженно подумал он и тут же его прошиб холодный пот, – какая сиделка? Где я?»

Диего машинально зажал рану на боку и резко сел на кровати, сжавшись в ожидании боли. К удивлению, ее не последовало, да и привычной повязки на боку не оказалось. Он задрал рубаху, и в бледном утреннем свете, проникающим через единственное окно, недоверчиво осмотрел шрам на животе, оставленный мавританским копьем. Рана, положившая конец его службе и гноившаяся последний год, зажила. Остался лишь рубец, затянутый нежной розовой кожей, как у младенца. «Что за чертовщина?»

Он совершенно не помнил, как здесь очутился, но все вокруг было знакомо. Еще дышавшая теплом печь, обеденный стол в углу у окна, рядом короткая лавка, слева дверь, запертая снаружи. «Запертая?» – удивляясь своим мыслям, Диего встал и, пошатываясь, двинулся к ней. Все тело ныло, будто тысяча крохотных швей залезла под кожу и штопало его изнутри. Несколько шагов по тесному помещению, и он оказался у двери.

Хорошо подогнанные доски, кованная железная ручка и ни одного замка. Не было даже петель для засова. Диего стукнул по двери кулаком, та лишь едва заметно дрогнула. Уже понимая, что это бесполезно, ударил вновь, да так и остался стоять, прижав ладонь к двери. Короткое путешествие по комнате отняло все силы. Чтобы перевести дух, прислонился лбом к холодным доскам. Рука оказалась совсем близко к лицу, и Диего заметил потемневшие волокна древесины, набившиеся под ноготь большого пальца.

Мелькнувшая догадка заставила его опуститься на пол. На четвереньках он вернуться к кровати, по пути осматривая половые доски. Оттолкнул с дороги стул, подполз к ведру, до краев наполненному водой. Заметил валяющийся рядом ковшик и не раздумывая схватил его.

В мокром пятне под ним, на разбухшей от влаги доске, были выцарапаны короткие борозды. Их было четыре. Диего устало привалился к кровати, ковшик глухо ударился об пол. «Значит, сегодня пятый день, как меня заперли в этой лачуге» – пробормотал он, и словно кто-то сорвал мутную пелену с его памяти. Мост, темная фигура, бесконечные сны с черными скорпионами и дородная женщина, ни слова не понимающая на кастильском, заботящаяся о нем, как о ребенке.