Последний грех

В большой общаге, где жила штукатур-маляр жилконторы Екатерина Плотникова, вахтера не было. Да и не возможен он там был — вахтер. Все равно не выдержал бы беспокойных жителей, сбежал бы к черту на кулички. Поэтому препятствий для прохода в Катькину комнату не было никаких. Но приглашать, даже будучи подшофе, девушка не стала. На крылечке позволила обнять, чмокнула в небритую щеку (а он и в губы умудрился ткнуться) и, почувствовала на ягодице хваткую пятерню.

— Э! Ты чего, в натуре?!

— Хе.… - Володька торопливо убрал руку. — Да так просто, классная ты баба! Мне бы такую!

— Ладно. — Довольная, отвешенным комплиментом, Катюха улыбнулась. — Пошла я. Спать хочу.

Она развернулась и, неумело виляя налитыми бедрами, двинула в общагу.

— Ты в какой комнате живешь?! Я завтра зайду, можно?

— В 29-й. Только не поздно.

— Хорошо.

Володька был окрылен. Не понимая отчего, как пацан, стоял перед облупленной общагой и счастливо улыбался. Потом встрепенулся, побежал на другую сторону. Заметив, в каком окне погасла лампочка, неожиданно для себя решился. Не думал даже, а вот тебе на — загорелся в жопе свет и полез. Как тогда, в молодости, через форточку. Верхолазные навыки у него имелись, все остальное — порыв нежданный. Здесь всего-то — третий этаж. По балконам, выступам, а иногда и просто подтянувшись — минут пять ушло, не больше. Как Ковалев ступил на жестяной подоконник, Катюха не слышала. Спала уже. Через открытую форточку дотянулся до шпингалета и открыл фрамугу. Готово! Кошачьим прыжком спрыгнул на пол. В комнате было темно. Он огляделся — стол, стул, кровать. Катюха спала, укрывшись по плечи. Гость быстро разделся и… рисково ведь, нырнул под одеяло. Девушка не шевелилась. Он обнял. Робко, и все же. Сонная, она даже не сразу поняла, что произошло. А когда «въехала», не сильно удивилась.

— Вовка, ты что — совсем охренел?! Через дверь войти не мог?

— Так это… Дверь не нашел.

Через день Ковалев уже жил у нее на правах сожителя. Или гражданского мужа. А через месяц гражданский муж сам изъявил желание стать официальным. Молодые расписались.

С работой у него тоже кое-что стало получаться. Поговорив с начальником, Катюха добилась, чтобы Володьку приняли учеником сантехника. С грошовой, но все-таки честной зарплатой. Большего им пока и не надо было. Работа оказалась не сложной (для умелых рук вора сложного вообще ничего не было), а после, когда Ковалев освоился — весьма выгодной. Жильцы умели благодарить, а непонятливых он и сам подталкивал к благодарности. И было за что. Денежной компенсацией подлежали не должностные обязанности сантехника Ковалева, а его оперативность и внерабочее время. Поэтому наезды молодой жены: «Где ты, скотина, опять нажрался?», Владимир не без оснований парировал: «Право имею. Зарплату я тебе всю отдал».

День за днем жизнь новой ячейки общества принимала общепринятую для пролетарских слоев норму. Утром на работу, вечером — телевизор, по пятницам и выходным — гости и выпивка. Владимира такая житуха вполне устраивала, Катерина же другой и не знала. Все были вроде, как и довольны. За исключением одного момента. Тень на безоблачное семейное счастье накладывали дети. Точнее — их отсутствие. Ковалев жил с женой третий год, а долгожданная беременность все не наступала. Что-то здесь было не так.

* * *

Кого винить в том, что детей у них не было, Владимир, конечно же, догадывался. Естественно, Катьку. Редко, но подлые мыслишки, как жуки-короеды, начинали разъедать сознание: «Эта пройдоха, наверное, залетела с кем-то до меня, а потом аборт сделала. Вот и не может забеременеть». Потом давал назад: «Нет. Не могла она. А если б и было такое, обязательно по пьяной лавочке душу раскрыла». Но жуки-короеды не отступали, точили и разъедали семейное дерево. И Ковалев однажды не выдержал, выпустил их из себя. Рубанул и сразу замолк. Катюха — тоже: «Как он мог»?! Но в себя пришла быстро.

— А ну-ка повтори, что ты там в своей башке надумал?!

Решимости повторить у него не хватило. Он что-то пробормотал, вроде — «ладно, проехали» и поспешил выйти покурить. Но Катюха не проехала и не забыла. И без того, сомневавшаяся в собственном здоровье, она почувствовала себя оскорбленной. Может, у нее и есть проблемы «по женской», но аборта она не делала. А вот с Володькой, еще разобраться надо — какой заразой он переболел?!

Проверить, кто прав, а кто виноват — удалось быстрее, чем она могла подумать. Помог случай, нежданный и, для нее, почти шоковый.