Последний герцог

- Скажите мне скорее, викарий, сколько денег он им оставил? Викарий покачал головой:

- Ты не перестаешь удивлять меня, Подснежник! Ни за что не подумаешь, что был ограблен ваш дом.

- Сколько?

- Десять тысяч фунтов.

- Не может быть! Драгоценности и серебро едва ли стоят половину этого.

- Тем не менее именно столько нашел директор работного дома у себя на столе в оловянной чаше, о чем и сообщил мне в письме. Странно, однако, что на этот раз к деньгам была приложена записка с угрозой.

- Угрозой? Какой угрозой? Викарий развернул письмо:

- Разбойник потребовал, чтобы деньги использовались строго по назначению. Если ему станет известно, что хотя бы один шиллинг пропадет, он угрожает вернуться.

- Викарий, а вы хорошо знаете директора работного дома в Лестере? - В голосе Дафны сквозило беспокойство.

- Вполне. В отличие от прежнего директора, мистера Баррингса, умершего пять лет назад, он известен как человек, достойный во всех отношениях. Постой-ка, а откуда тебе известно, где разбойник оставил деньги?

Дафна замялась:

- Потому что... Потому что он обещал мне. - Кто?! Сам разбойник? -Да.

Викарий быстро огляделся по сторонам и, понизив голос, сказал:

-Давай-ка, милый Подснежник, поговорим об этом в более укромном месте. - Он повел ее в свой маленький дом при церкви.

Узнав все подробности, викарий сокрушенно покачал головой:

- Я не осуждаю тебя, Подснежник, но ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, какому риску ты подверглась?

- Да, викарий, но скажу честно, что я повторила бы это снова, если бы представилась возможность. Викарий снова вздохнул:

- Как твоя мать? С ней все в порядке?

- Да, слава Богу, папа настолько взбешен, что ни на кого не обращает внимания. Разве что на Пирса Торнтона.

- Пирс Торнтон? Джентльмен, которого вы видели на скачках? Не понимаю.

- Я и сама не все понимаю. Помните, я говорила вам, что папа как-то странно ведет себя по отношению к нему?

- Да, помню.

- Так вот, когда я уходила из дому, папа проклинал Пирса за то, что тот требует с ним немедленной встречи.

-- Проклинал, но отказать не посмел?

-Да.

- И как ты думаешь - почему?

- Вероятно, долги.

- Хардвик так сказал?

- Нет, но это очевидно.

- Незнатный человек, которого твой отец явно ненавидит и который, как ты упомянула, весьма не глуп, - размышлял викарий вслух. - Очень странно.

- Папа считает, что он чрезвычайно жаден и эгоистичен - свойства, которые он приветствует у своих знакомых, но только не в этом случае.

- Бог знает. Подснежник, имеет ли это какое-нибудь значение?

- Да, викарий, имеет, и очень большое, интуиция подсказывает мне это.

Глава 5

- Маркиз велел подождать вам в кабинете, - сухо доложил слуга.

- Велел подождать? Очень мило с его стороны. Проводите меня.

Оказавшись в холодной, тускло освещенной комнате, Пирс усмехнулся: "Видать, я не очень желанный гость, но, клянусь, я заставлю маркиза быть повежливее, и очень скоро".

Пирс плеснул себе бренди и поудобнее устроился в кресле.

Трэгмор заставил себя ждать добрых полчаса.

- Здравствуйте, Торнтон. Сегодня у меня очень много дел, я очень тороплюсь... - Маркиз взглянул на Пирса и на секунду потерял дар речи. - Что вы себе позволяете, Торнтон?

- Хм? - Пирс оторвался от газеты и взглянул на Трэгмора поверх своих ног, покоящихся на столе. - Это вы, Трэгмор? Я только что прикончил свой бренди. Не плеснете ли еще немного? - И он протянул пустой стакан.

Лицо Трэгмора покрылось красными пятнами.

- Почему вы хлещете мой бренди? Почему вы развалились в моем кресле, задрав на стол грязные ноги? - Маркиз угрожающе сжал кулаки и двинулся к Пирсу.

Как тигр, которому бросили вызов, Пирс мгновенно оказался на ногах, глаза его сузились, в них зажегся огонь, заставивший Трэгмора остановиться.

- Мой стол? Мой бренди? Послушайте меня, Трэг-мор, и зарубите себе на носу; в этом доме нет ничего вашего. Все, что здесь есть, принадлежит мне. И благодарите Бога, что у меня мягкое сердце, иначе вы бы уже давно оказались на той помойке, с которой, как вы утверждаете, явился я. Но не испытывайте мое терпение! Прикажите слугам... моим слугам, чтобы они не корчили кислые рожи при моем появлении, а сами потрудитесь выбирать выражения, иначе, клянусь, мое терпение может быстро иссякнуть.

К концу тирады Пирса красное лицо Трэгмора стало зеленым от страха. Придя в себя, он взял протянутый стакан и налил бренди.

- Простите меня, Торнтон, я несколько погорячился. Меня тоже можно понять: сегодня ночью я был ограблен.

- Вот как? - Пирс постарался изобразить на своем лице сожаление. - И что же у вас пропало?

- Все деньги из бюро, столовое серебро и жемчужное ожерелье Дафны.

- Та самая дешевая подделка? Трэгмор, стиснув зубы, промолчал.

- Как ваша семья? Они не пострадали?

- Они, как и я, выбиты из колеи. Элизабет провела весь день в своей комнате, а Дафна гуляет с утра.

- Гуляет одна?

- В пределах поместья. Она делает это довольно часто. Одному Богу известно, какие фантазии витают в ее голове. Впрочем, это даже к лучшему, что она не болтается под ногами - у полицейских хватает забот и без нее.

- Удалось что-нибудь найти?