Последний довод королей

— А вы сами, надеюсь, готовы к отъезду? — Он проследовал за девушкой в теплую гостиную. Ставни были закрыты, шторы задернуты, и комнату освещали мерцающие огоньки тлеющих углей в камине.

— Вообще-то я решила остаться в городе.

— Правда? Как печальная принцесса, что чахнет, заточенная в башню? Покинутая неверными слугами и заламывающая руки в ожидании врага? — Глокта хмыкнул. — Думаете, эта роль вам подойдет?

— Лучше, чем вам — роль рыцаря, что на белом коне, размахивая сверкающим клинком, скачет спасать прекрасную даму. — Она окинула его презрительным взглядом. — У моего героя должна наличествовать хотя бы половина зубов.

— А я думал, вы уже привыкли получать меньше, чем рассчитывали.

«Последуй моему примеру».

— Что вам ответить? Я романтик. А вы? Пришли растоптать мои грезы?

— Никак нет, хотя растоптать чужие мечты мне ничего не стоит. Я пришел в надежде на бокал вина и разговор, в котором не упоминалась бы моя насильственная и мучительная смерть.

— Пока затрудняюсь обещать, что наша беседа не зайдет в такие дебри, но вот бокал вина гарантирую.

Арди налила вина, и он, запрокинув голову, осушил бокал в четыре больших глотка. Потом протянул его за добавкой, посасывая сладковатые десны.

— Если говорить совсем серьезно, то не позднее, чем через неделю, гурки возьмут Адую в осаду. Вам надо бежать, и как можно скорее.

Она снова наполнила его бокал, потом налила себе.

— Вы разве не заметили, что половине города в голову пришла та же идея? Даже самые паршивые лошади, не востребованные армией, распродаются по пять сотен марок за голову. Встревоженные жители столицы бегут во все уголки Срединных земель. Холодает, погода портится, и беззащитные беженцы бредут по пустоши, утопая по колено в грязи, продвигаясь не более чем на милю в день. Согбенные под грузом всего ценного, что смогли взвалить себе на плечи, они легкая добыча для любого разбойника на сотню миль вокруг.

— Ваша правда, — признал Глокта, усаживаясь, через боль, в кресло у камина.

— И потом, куда мне податься? Во всех Срединных землях у меня не осталось ни друзей, ни родственников. Я что, по-вашему, должна укрыться в лесной чаще и разжигать костер, потирая друг о друга веточки? Охотиться на белок голыми руками? Как тогда напиваться прикажете? Нет уж, засяду здесь — в тепле и уюте. У меня есть уголь, погребок еще полон. Пару месяцев продержусь. — Она вяло махнула рукой в сторону стены. — Гурки идут с запада, а мы в восточной части города. Даже во дворце не так безопасно.

«Может, она и права. Тут я по крайней мере могу за ней приглядывать».

— Замечательно, склоняюсь перед вашей рассудительностью… точнее склонился бы, если б не израненная спина.

Арди села напротив.

— А как течет жизнь в обители власти?

— Вяло, знаете ли. У нас всегда холодно. — Глокта провел пальцем по губам. — Я в затруднительном положении.

— У меня богатый опыт на этот счет.

— А у меня все несколько… сложнее.

— Тогда объясните, чтобы тупая девка вроде меня могла понять.

«Вреда никому не будет. Я и так смотрю смерти в глаза».

— Что ж, если говорить языком, понятным тупой девке, то вообразите, что… отчаянно нуждаясь в некоторых услугах, вы пообещали руку и сердце двум очень небедным и могущественным людям.

— Гм, мне и одного достаточно.

— В нашем случае, вам ни один не нравится. Оба поклонника стары и отвратительны.

Арди пожала плечами.

— Богатым и влиятельным уродство прощается.

— Но оба при том жутчайшие ревнивцы, и ревность их обернется для вас бедой, если о вашей переметчивой натуре станет известно. Вы надеялись в определенный момент избавиться от одного из обещаний, но свадьба все ближе и ближе, а вы… вы все еще связаны с обоими. Даже больше, чем прежде. Как бы вы поступили?

Надув губы, Арди тяжело вздохнула и картинным жестом откинула со лба прядь волос.

— Я бы пустила в ход все свое несравненное остроумие и ослепительную красоту, свела обоих с ума и устроила так, чтобы они сошлись на дуэли. Кто победит, тот и получит главный приз — мои руку и сердце, — даже не подозревая, что я когда-то обещала то же его покойному сопернику. А поскольку супруг мне достанется старенький, я буду надеяться на его скорую кончину, которая сделает меня богатой и уважаемой вдовой. — Задрав нос, она широко улыбнулась Глокте. — Ну, как вам, сэр?

Глокта моргнул.

— Боюсь, метафора утратила связь с действительностью.

— Или… — Арди, прищурившись, посмотрела в потолок и щелкнула пальцами. — Я могла бы пустить в ход свои изысканные женские уловки… — она выпятила грудь, — дабы очаровать третьего мужчину, еще богаче и могущественнее первых двух. Молодого и привлекательного, с твердым сучком, раз уж мы используем метафоры. Вышла бы за него и с его помощью избавилась от тех двоих, оставив их без гроша и с носом. Ха! Ну, как вам?

Глокта прижал пальцем дергающееся веко.

«Занятно».

— Третий жених, — пробормотал он. — Это мне в голову не пришло.

Трон Скарлинга