Последний довод королей

Дантист покосился на Инея и наткнулся на взгляд немигающих розовых глаз. Потом осмотрел грязную, забрызганную кровью комнату, испещренные трещинами плиты пола, исцарапанную столешницу и листок с признанием, что лежал на ней.

— После того, что с вами сделали… как можете теперь этим заниматься?

Глокта ощерил беззубый рот.

— После того, что со мной сделали, как я мог заняться чем-то иным?

— Зачем я здесь?

— За тем же, зачем и все, кто побывал тут прежде. — Иней нарочито медленно подвинул лист пергамента поближе к Фарраду. — Чтобы признаться.

— В чем?

— Как в чем? Что вы шпионили на Гуркхул.

От возмущения лицо Фаррада пошло морщинами.

— Я не шпион! Гурки отняли у меня все! Когда они пришли, я вынужден был покинуть дом! Я невиновен, и вы должны это знать!

«Конечно, ты невиновен — как и другие подписавшие признание, что побывали здесь за прошедшие дни. Но все они признались, как миленькие».

— Так вы подпишете бумагу?

— Мне не в чем признаваться!

— И отчего никто не отвечает на мои вопросы? — Глокта выпрямился, покрутил, хрустя позвонками, головой, потер переносицу. Ничего не помогало.

«Никогда не помогает. Зачем они вечно хотят усложнить жизнь и мне, и себе?»

— Практик Иней, не ознакомишь ли доброго доктора с результатами проделанной нами работы?

Альбинос вытащил из-под стола щербатое ведро и бесцеремонно высыпал его содержимое на столешницу перед Фаррадом: зубы, сотни зубов. Зубы всех форм и размеров, всех оттенков белого и желтого, даже бурые. Зубы с кусочками окровавленных корней и растерзанной плоти. Несколько скатились на пол и, подпрыгивая, пропали в углу тесной комнаты.

Фаррад в ужасе взирал на эту страшную кучу.

«Я поразил самого Зубного Князя!»

Глокта подался вперед.

— Полагаю, вам приходилось рвать людям зубы? — Пленник тупо кивнул. — Значит, вы представляете, как я устал после стольких трудов. И потому-то спешу разобраться с вами. Не желаю видеть вас здесь дольше, чем необходимо, да и вы сами не хотите тут задерживаться. Пойдем друг другу навстречу?

— Что мне делать? — пробормотал Фаррад, беспокойно водя языком по зубам и деснам.

— Все просто. Во-первых, подпишите признание.

— Пвоффифе, — обронил Иней и убрал с пергамента вырванные зубы. Один из них оставил на листке алый след.

— Во-вторых, назовите двух сообщников.

— Каких сообщников?

— Гуркхульских, каких же еще! Людей из вашего окружения.

— Но… я не знаю других шпионов!

— Сойдут любые имена. Ваше, например, упомянули несколько человек, которых мы допросили ранее.

Дантист тяжело сглотнул и, мотнув головой, отодвинул от себя лист пергамента.

«Храбрый и честный, однако в этой комнате честность и отвага пойдут ему лишь во вред».

— Я подпишу признание, но клеветать ни на кого не стану. Бог мне судья, я делать этого не стану.

— Бог, может, и судья, однако здесь клещами орудует не он. Открой ему рот.

Иней схватил Фаррада за голову и ловко вставил ему в рот скобу. Подкрутил гайки, пока челюсти дантиста не раскрылись достаточно широко.

— А! — вскрикнул Фаррад. — Гхаакх!

— Знаю-знаю, и это еще только начало. — Глокта открыл ларец и окинул взглядом полированное дерево, острую сталь, блестящее стекло.

«Какого…»

Среди инструментов кое-чего не хватало.

— Черт возьми, это ты взял клещи, Иней?

— Йек, — буркнул альбинос и зло мотнул головой.

— Проклятье! Неужто этим ублюдкам трудно обзавестись собственными инструментами? Ступай посмотри, может, удастся одолжить у кого-нибудь клещи?

Практик вышел из камеры, оставив тяжелую дверь приоткрытой. Глокта поморщился, растирая ногу. Фаррад глядел на него, изо рта у него текли слюни. Глаза дантиста бешено завращались, когда из коридора донесся вопль боли.

— Прошу простить, — извинился Глокта. — Обычно мы действуем организованно и по науке, но последние несколько дней тут творится нечто невообразимое. Столько работы, ну вы сами видите…

Иней вернулся и протянул Глокте ржавые клещи. К зубцам клещей пристала кровь и несколько курчавых волосков.

— Получше не было? Эти грязные!

Иней пожал плечами.

— Хахая вавфифа?

«А ведь не поспоришь».

Тяжело вздохнув, Глокта поднялся на ноги и наклонился вперед, чтобы заглянуть в рот дантисту.

«Какая прелесть, все чисто и жемужно-бело. Впрочем, ничего удивительного: у мастера-дантиста и зубы должны быть соответственные. Лучше рекламы не придумаешь».

— Я восхищен. Истинное удовольствие работать с человеком, который понимает, как важна гигиена рта. — Глокта возбужденно потыкал клещами в зубы дантисту. — Даже неудобно вырывать их, только потому, что вы признаетесь через десять минут, а не сейчас. Но нет, так нет…

Глокта прихватил клещами один зуб и получше взялся за ручки.

— Глук, — пробулькал дантист. — Глак!

Глокта задумчиво поджал губы.

— Дадим доброму доктору еще один шанс. — Иней вынул мокрые от слюны скобы изо рта Фаррада. — Желаете что-нибудь сказать?

— Я все подпишу! — задыхаясь, произнес Фаррад, и по его щеке сбежала слеза. — Господи, прости… Я все подпишу!

— И двух сообщников назовете?

— Все, что угодно… прошу вас… все, что угодно.

— Великолепно, — отозвался Глокта, глядя, как доктор подписывает признание. — Кто следующий?