Последний довод королей

Джезаль заскрипел и без того саднящими зубами. Он вдоволь натерпелся от неверного закрытого совета, неверного совета открытого и неверной черни. Но отвратительную неверность жены он терпеть не собирался.

— Какого черта?!

— В вашей войне с императором от меня и моих фрейлин толку мало. — Тереза отвернула от него свое идеальное личико. — Мы возвращаемся в Талин.

— Не бывать этому! — прошипел Джезаль. — Многотысячная армия гурков вот-вот подойдет к городу! Мои подданные толпами бегут из Адуи, а те, кто остается, на волосок от паники! Ваш отъезд расценят неправильно! Я не могу этого допустить!

— Ее величества война не касается! — резко заметила графиня Шалере и плавной походкой подошла к королю.

Мало было проблем с самой королевой, так теперь еще с ее наперсницами воевать!

— Вы забываетесь! — зарычал Джезаль на графиню.

— Нет, это вы забываетесь! — Лицо графини перекосило, когда она шагнула к нему еще ближе. — Вы забываете, что вы сын шлюхи, покрытый шрамами…

Тыльной стороной ладони Джезаль врезал ей прямо по растянутым в ухмылке губам. Графиня отшатнулась, захлебнувшись ядовитыми словами. Наступила на подол собственного платья и рухнула навзничь, при этом у нее с ноги слетела туфелька.

— Я король, и это мой дворец. Я не потерплю в свой адрес подобных речей, да еще от спутницы лощеной куклы. — Собственный голос показался ему чужим: холодный, без интонаций, пугающе властный. Но если не он, то кто это сказал? В гостиной, кроме него, мужчин больше не было. — Я был с вами слишком великодушен. И вы приняли мое великодушие за слабость. — Одиннадцать фрейлин уставились на него и на товарку, что ладонью зажимала разбитую губу. — Если любая из твоих ведьм захочет покинуть наши неспокойные берега, я устрою безопасный проход и даже сам, с радостью, сяду на весла и отвезу ее в Стирию, но ты… вы, ваше величество, никуда не поедете.

Тереза вскочила на ноги и, вытянувшись в струнку, зашипела:

— Ты, бессердечная скотина…

— Мы супруги! — заорал Джезаль. — Хотя оба всей душой и жалеем об этом! Не нравится мое происхождение, мои манеры или внешность? Раньше надо было думать, пока не стала королевой Союза! Можешь ненавидеть меня, Тереза, сколько влезет, но ты… никуда… отсюда… не уедешь.

Окинув напоследок пораженных дам яростным взглядом, Джезаль вихрем развернулся и покинул гостиную.

Черт, он ушиб руку!

Круг

Занимался серый рассвет, из сумрака проступали мрачные контуры Карлеона. Звезды погасли, но луна все еще висела над самыми верхушками деревьев — так низко, что, казалось, можно было попасть в нее из лука.

Вест не смог уснуть и всю ночь провел в полудреме, что сопутствует измождению. Какое-то время, отдав распоряжения, он просидел во тьме при свете одной лампы, пытался писать письмо сестре. Хотел извергнуть на бумагу извинения, просить прощения. Он долго сидел, держа перо над пергаментом… Слова не шли. Он хотел выразить чувства, однако стоило сесть за стол, как внутри образовалась холодная пустота. Уютные таверны Адуи, партии в карты на залитом солнечным светом внутреннем дворике, ехидная улыбка Арди… все это он будто утратил тысячу лет назад.

Северяне состригали траву под стенами крепости, и клацанье ножниц отзывалось в памяти неверным эхом, как будто Вест слышал садовников Агрионта. Они готовили круг диаметром в дюжину шагов, выстригая все до основания. Площадку, как он понял, где состоится поединок. Спустя час, максимум два, здесь решится судьба Севера. Очень похоже на фехтовальный круг, только на нем вот-вот прольется кровь.

— Варварский обычай, — буркнул Челенгорм, видимо, думая о том же, о чем и Вест.

— Разве? — прорычал Пайк. — Мне он представляется очень даже цивилизованным.

— Цивилизованным? Когда двое бьются насмерть перед толпой?

— Лучше так, чем если бы насмерть билась толпа. Должен умереть только один? Это хороший способ закончить войну, я считаю.

Челенгорм поежился и подул себе на руки.

— И все-таки… Слишком многое зависит от поединка. Что если Девятипалый проиграет?

— Тогда, полагаю, Бетод будет свободен, — невесело ответил Вест.

— Он же вторгся в Союз! Из-за него погибли тысячи! Он заслуживает казни!

— Люди редко получают то, чего заслуживают.

Вест подумал об останках принца Ладислава, что гнили сейчас где-то в пустоши. Порой ужасные преступления остаются безнаказанными, а некоторые — по странному велению судьбы — вознаграждаются.

Он резко остановился, заметив человека, что сидел на склоне холма, спиной к городу. Вест едва не прошел мимо, так тихо и неподвижно сидел человек, накинув на плечи потертый плащ.

— Я вас догоню, — сказал новоиспеченный маршал помощникам и сошел с тропинки. Под ногами хрустела прибитая инеем трава.

— Бери стул. — Пар от дыхания окутал потемневшее лицо Девятипалого.

Вест опустился на холодную землю подле него.

— Готов?

— Десять раз я уже это делал и не могу сказать, чтобы был готов хоть к одному. К такому вообще нельзя приготовиться, способа нет. Хотя есть одна метода: сиди, коротай время и старайся не надуть в штаны.

— Да уж, не дело выходить в круг в мокрых портках.