Последний апокриф

Только они разбежались по заранее спланированным огневым позициям, как сюда же, к болотам, подкатили бронированные «Роллс-Ройсы», из которых явились миру признанные отцы международных мафиозных структур: дряхленький Цзэ Мао Дун (за пренебрежение к Жизни прозванный Смертью!), остроносый аскет Дата Даты по прозвищу Тутанхамон (который, по слухам, врагов потрошил, бальзамировал и продавал в освобожденные от колониального ига районы Центральной Африки!) и, наконец, дородный красавец Савелий по кличке Бермуды (после встречи с Савелием все исчезали бесследно и навсегда!).

Бермуды с Тутанхамоном прогулочным шагом, под ручку, взошли на воздушный корабль.

Дождавшись, когда они скроются из виду, Цзэ Мао Дун тихо пукнул – что, собственно, и послужило для ниндзя сигналом к атаке, в результате которой гиганты и горцы попадали замертво (не успев толком состояться, прославиться, заскучать, причаститься, проститься и простить!).

Перебив всех и вся, ниндзя рассыпались в прах, а Цзэ Мао Дун, легко оттолкнувшись от земли, хищной птицей взлетел на дирижабль.

И тут же в брюшной полости летательного аппарата загорелись цветные огни, зажужжали пропеллеры, натянулись и жалобно взвизгнули тросы – нубийцы, судьбу проклиная, отдали концы…

148 …Джордж внезапно оставил кресло и на цыпочках, пригибаясь, подкрался к приоткрытой двери на балкон и осторожно выглянул наружу.

Напротив, внизу, на детской площадке, плечистая тетка с косой ниже пояса возилась в песочнице с отроком в детских штанишках – лет на вид этак двадцати.

Ловко орудуя совковыми лопатками, они строили замок на песке, зорко (при этом!) поглядывая на Марусин балкон.

Там же, поблизости, на скамье три бабки в парчовых одеждах (все, как одна, атлетического телосложения!) с кайфом лузгали семечки и тоже зыркали глазенками на одноименный балкон.

Поодаль, вдоль кладбищенского забора, припадая на обе ноги, неспешно прохаживался слепой верзила в черных очках на пол-лица.

Возле него, изображая борзую, послушно трусил на поводке молодой бритоголовый паренек.

«Называется, обложили по всем правилам военного искусства!» – без особого энтузиазма подумал Джордж.

Только он было поднялся с колен и выпрямил спину – как тут же сам же и сообразил, что, возможно, на ветках деревьев висят снайпера, которые только и ждут, чтобы он показался из укрытия.

– Можете ждать – не дождетесь! – бормотал про себя крупье, прижимаясь щекой к пыльному паркетному полу.

Внезапно он вспомнил отчий кров и старый Иерусалим, увидел себя в окружении близких и не без грусти подумал: как они там, без меня?..

– Пропадите все пропадом! – вскрикнул Конфуций во сне.

Видение разом исчезло – Джордж очнулся и прислушался: казалось, все было тихо.

Разве что Маруся по-прежнему похрапывала, а его чудесный спаситель – посапывал.

«Спят без снов и предчувствий!» – умилился Джордж и заботливо накинул на них тонкий и полосатый, как жизнь, плед – чтобы не зябли.

После чего он ползком, по-пластунски добрался до телефона у двери и набрал нужный номер…

Между тем в дирижабле…

149 …Мафионерам, восседавшим на царских тронах (Ивана Грозного, Фридриха Великого и Филиппа Прекрасного), прислуживали трое безъязыких официантов во фраках – Рыжий, Чернявый и Пегий.

Языки им поотрезали – чтоб не болтали (дело в том, что, имея язык, очень трудно удержаться и не поговорить!).

Савелий по кличке Бермуды, хитро улыбаясь в усы, сам себе намазывал булку маслом и повидлом из чернослива.

Чернявый лакей с важным видом первооткрывателя неторопливо откупоривал бутылку игривого Клико (последнего, до взятия русскими Парижа, урожая 1812 года!).

– Клико, между прочим, вдова, если кто понимает! – заметил Савелий (с известным подтекстом!).

– Ти адын у нас всо панымаешь! – вдруг обидевшись на подтекст, отставил бокал Дата Даты.

– Ты, что ли, боишься меня, пацан? – удивился Бермуды, делая наивные глаза.

– Я маму тваю баюс! – подчеркнуто пренебрежительно сплюнул и демонстративно растер гость с крутого разлома Главного Кавказского хребта.

– А зря! – незлобиво (но как бы с подтекстом!) промычал глава ладожской мафии, заглатывая целиком, как удав кролика, сладкий бутерброд.

Между тем за неторопливо текущей дружеской беседой на столе незаметно возникали килька с картофелем в мундире, пересыпанная правильными кружочками лучка, брюква со свеклой, приготовленные в лучших традициях ладожской кулинарной школы, пельмени из оленины, баран, тушенный в вине с травами и анчоусами, свинья в апельсинах, жареный гусь в яблоках, жаркое из косули, жареные черепашьи яйца и соленые огурцы, сдобренные соусом чили.

– Зачим звал, Савилий? – ласково наконец поинтересовался китаёз по прозвищу Смерть.

– Маму тваю, гдэ срупрыз? – перешел сразу к делу Тутанхамон.

– Да вы, пацаны, угощайтесь! – ушел от прямого ответа Савелий, жирно намазывая маслом и повидлом следующий бутерброд.

– Я лычно, Савэлый, па горлы сит! – заодно показал, как он сыт, Дата Даты.

– Зивотик болит, извини! – неожиданно расплакался Цзэ Мао Дун.