Последняя из Лунных Дев

Обойдя Ранну, Эндрю поспешил к заднему выходу. Остановившись на ступенях, он обвел глазами двор, поля, верхушку небольшого холма, возвышавшегося над тем местом, где недавно стоял амбар. Лиззи нигде не было видно. Лишь на чугунной кованой скамье лежала раскрытая книга. Эндрю спустился с крылечка, еще раз внимательно оглядев все вокруг, и наконец увидел ее. Выйдя из лесочка, Лиззи с опущенной головой направлялась в его сторону. Это был уже третий раз, когда он наткнулся на нее таким вот образом — но от того, как солнце, просачиваясь сквозь деревья, окутывало ее золотым сиянием, эффект был не менее поразительным. И то же мимолетное смущение мелькнуло в ее глазах, когда она подняла голову и увидела его.

— Ты вернулся? — остановилась она.

Эндрю напряженно кивнул.

— Я услышал, что ты скоро уезжаешь. Решил приехать попрощаться, пожелать тебе удачи… счастливого пути. Что там обычно желают соседи, когда кто-то из них уезжает.

— Эндрю…

Он помотал головой. Ему не хотелось слышать никаких доводов, объясняющих ее отъезд. Так же, как и она не желала слышать от него никаких доводов, убеждающих ее остаться. Они исчерпали уже все слова — и он проиграл. Он не имел на нее никаких прав, и он это прекрасно понимал. Но все же Эндрю сильно задело то, что она собиралась уехать, ничего ему больше не сказав.

— Дело даже не в том, что ты уезжаешь, — произнес он, стараясь говорить невозмутимо. — Ты никогда и не скрывала своих намерений. Дело в том, как ты собиралась уехать. Ударив врасплох, из-за спины. Я бы вернулся — а твоей машины уже и в помине нет, и возле въезда, может быть, уже торчала бы табличка «Продается» — для пущей убедительности, чтобы до меня уж точно все дошло.

Она стояла и пристально смотрела на него — так, будто он был неким экзотическим представителем дикой природы, с которым она никак не ожидала здесь столкнуться.

— Кто тебе сказал, что я уезжаю?

— Ранна отправила мне сообщение с твоего телефона. Мол, если я хочу попрощаться, то должен немедленно вернуться. Сначала я не хотел ехать. Пытался себя отговорить. Я решил, что, если ты собираешься уехать именно так… — Эндрю осекся, оставив мысль недосказанной. Он ведь обещал себе, что не станет ни в чем ее винить, не станет просить ее остаться. — В общем, я не собирался ехать…

Она часто заморгала, словно отгоняя слезы.

— Почему же ты приехал?

Эндрю провел пальцами по волосам. Почему? Нелепый какой вопрос. И он абсолютно не представлял, как на него ответить.

— Когда я уезжал в Бостон, я не знал… Думал, когда я вернусь, ты еще будешь здесь. Что у меня еще будет время… — Наконец он опустил руки, оставив всякие околичности. — Я приехал, потому что мне нужно было в последний раз увидеть твое лицо.

* * *

Слезы, которые Лиззи так тщательно сдерживала, хлынули по ее щекам. Как она могла подумать, что сможет так легко расстаться с этим человеком? Как могла надеяться, что, если она тихо сбежит из города, пока он в отъезде, это будет менее болезненно для них обоих? Теперь это казалось ей просто непостижимым.

Но после того, что она только что прочитала, многое казалось ей немыслимым. Она должна была что-то ему сказать, помочь ему понять смысл своих действий — но не находила нужных слов.

— Я не хотела обидеть тебя, Эндрю, — Лиззи протянула к нему руку, однако он отстранился. — Я просто пыталась облегчить ситуацию.

— По-твоему, это могло бы что-то облегчить?

— Эндрю… выслушай меня…

— Я и так все время тебя слушал. Я слышал все, что ты мне говорила. Каждое словечко, до единого. Надеялся ли я все это время, что ты передумаешь? Естественно. Но теперь я наконец все уяснил. И приехал попрощать…

Лиззи приложила пальцы к его губам, не давая договорить.

— Я остаюсь, Эндрю. Я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк.

— Ты не… — Он крепко схватил Лиззи за обе руки, словно боясь, что она может умчаться. — Но Ранна сказала, что… И что же заставило тебя изменить решение?

Лиззи улыбнулась, глядя ему в глаза:

— Девять поколений женщин рода Лун, одуванчик… и ты.

Эндрю озадаченно сдвинул брови:

— Не понимаю.

— Все, о чем ты только что говорил: что я рассчитывала уехать из города, не попрощавшись с тобой, а здесь оставить табличку «Продается», — все это и планировалось. Я действительно собиралась так поступить. Но сегодня я стала складывать кое-какие вещи, принадлежавшие Альтее, и меня вдруг озарило. Я не могу просто отвернуться и уйти от того, что построили все эти женщины, от того, чем они занимались, кем они были, и от того, что они претерпели ради того, чтобы я могла здесь жить. Они часть моей истории, а я — часть их истории. Мне кажется, вплоть до сегодняшнего дня я этого просто не понимала. Что именно они — мое наследие. Не имение — не земля и не стоящие на ней дома, — а именно эти женщины.

— А как же твоя работа?

— Я могу создавать духи и здесь.

Эндрю недоверчиво посмотрел ей в глаза:

— Ты готова просто взять и отказаться от своей жизни в Нью-Йорке?