Последнее танго

Конечно, сегодня смешно звучит, но тогда мне было известно лишь имя Чарли Чаплина, больше я не слышала о нем ничего и фильмов с его участием не видела. Время такое было. Подробности о великом комике, его жизни я узнала от тебя. И когда сегодня показывают по телевизору фильмы Чарли Чаплина, даже если очень глубокой ночью, всегда смотрю. Не перестаю удивляться вновь твоему таланту и мастерству. Смотрю на знаменитого актера, но ощущение, что я уже видела это, давно, в Бухаресте, в нашей квартире на Калея Машилор, «живьем». Лондон подарил тебе много впечатлений. А сколько еще ты не успел мне рассказать! Как жаль…

Успех принес тебе достаток, и ты решил осуществить еще одну свою давнюю мечту: открыть ресторан. Твоя сестра Валечка рассказывала, что когда Игорю исполнилось три года, вы с женой привезли его к ним в Кишинев, а сами уехали в Бухарест.

В 1933 году начинается новая эра в твоей жизни. Ты открываешь в Бухаресте в компании с Геруцким и Кавурой ресторан Cosuta noastra, по-русски «Наш домик». Капитал Геруцкого, меню Кавуры, творческая часть твоя. Через год вам стало ясно, что помещение маловато, не соответствует спросу. Даже те, кто мог себе позволить посещение вашего ресторана, не всегда могли достать входные билеты. Кавура с Геруцким понимали, что публика шла на тебя. Так появился в центре Бухареста на улице Calea Victoriel рядом с рекой Дымбовица ресторан La Lescenco. Интерьер был полностью продуман и разработан тобой – все выдержано в русском стиле.

Теперь ты – Артист, признанный во всем мире. У тебя появляется свой дом, свой ресторан, который славился русской кухней, цыганским хором, уютом и порядком. В ресторане играл оркестр из десяти музыкантов: пианист, скрипачи, саксофонист, ударник, кларнетист, баянист, гитаристы.

Валечка часто вспоминала, как ты приехал в Кишинев и сообщил им, что хочешь всех забрать в Бухарест. Ты был горд собой и счастлив, что мама теперь будет с тобой и ты сможешь о ней заботиться. Валя вспоминала: «Петечка приехал, одет богато. Да изменился только одеждой. Соседи говорили, что встретили его и подойти боялись, а он сам подходил, здоровался, обнимал, расспрашивал. На сборы нам Петя дал несколько дней. Перевез нас на свою виллу под Бухарестом, а маму Зины поселил в квартире над рестораном в том же доме».

Работа нашлась всем. Валя с Катей стали обучаться танцам, и очень скоро в ресторане появилось трио «Лещенко» – солировала Закитт. А тебя публика ждала с романсами, цыганскими песнями, танго и фокстротами.

Но зная тебя, поверить, что только на ресторане замкнулась твоя творческая жизнь, я не могла. Действительно, ты выступал в других залах, много гастролировал. Ежегодные традиционные турне по югу Бессарабии, двухмесячные гастроли по северу Европы, по городам Прибалтики, в Лондон. Ты очень любил бывать в Молдавии. Как-то вспомнил о молдавском турне в середине 1930-х и признался, что для тебя это самый дорогой уголок на земле, приближающий твою главную мечту – возвращение на родину, в Россию. Да, для тебя это была Россия. Когда в Румынии я слышала слова «Советский Союз», знала – сейчас будут ругать правительство и коммунистов. А слово «Россия» произносили так тепло и с любовью, что вставал комок в горле.

С новой программой ты выступил в Молдавии в 33 городах, поселках и селах. Ты хранил все вырезки из газет с откликами о твоих концертах. Местная пресса признавала, что ты достоин самых высоких оценок и заслуженно назван любимцем публики. Вот отклик на твой концерт в Кишиневе осенью 1935 года: «Казалось бы, что после трех переполненных сборов, „снятых” квартетом Кедрова, Кишинева „не хватит на Лещенко”. Нет, хватило. Огромный зал „Экспресса” переполнен: Петр Лещенко пользуется у нас настолько прочными симпатиями, что многочисленные его поклонники не могли отказать себе в удовольствии послушать своего Лещенко.

<…> Он не застывает на одном репертуаре. Он работает. Он ищет. Он каждый раз обогащает свой большой репертуар.

Почти вся программа очередного концерта состоит из романсов и танго, еще не петых в Кишиневе».

Странно, почему пишущие о тебе опираются не на эти свидетельства времени, а на мнения «с душком зависти». Конечно, раньше, когда ты был запрещен в нашей стране, на твою голову выливали весь возможный негатив. Но что сегодня мешает признать певца, который по праву заслужил звание любимца публики? Инертность мышления?