Последнее танго

После твоего выступления в летнем ресторане Майори, что на Рижском взморье, тебя пригласили к себе в пансион два англичанина. Разбередил ты их души основательно! В мае 1935 года по их совету английской фирмой был организован ваш с Закитт вояж в туманный Альбион. Твое выступление в Лондоне на светском рауте по случаю проведения выставки русских ювелирных изделий стало сенсацией, ты получил приглашение на английское радио. Позже состоялась твоя вторая поездка в Лондон. В течение месяца ты выступал в респектабельных ресторанах «Трокадеро», «Савой», «Палладиум». Там тебе довелось познакомиться с князем Юсуповым. «Роднулечка, ты тогда под стол пешком ходила, а я поехал записываться на студию „Колумбия” в Лондон. В 1935 году это было. Ох, пришло мое время не упустить свою фортуну-синеглазку, вот о чем я думал. В Лондоне у меня и концерты были, и с князем Юсуповым там познакомился. Приятный, воспитанный. Россию очень любит. Русские романсы знает. Он мне даже аккомпанировал – сам вызвался. Играет на рояле прекрасно. Ну, чуть-чуть лучше моей Верочки. Но она скоро еще подрастет, и тогда ей равных не будет».

Ты так тепло говорил о Феликсе Юсупове, а я-то по школьным учебникам знала князя как убийцу Распутина, представляла его себе злым и кровожадным. А тут романсы. Ты назвал тогда два, которые пел под аккомпанемент князя, – «Гори, гори, моя звезда» и «Утро туманное». «Гори, гори» ты в концертах часто пел, а «Утро» – редко, хотя очень любил этот романс, но считал его домашним, не для сцены. Как много открытий я с тобой и благодаря тебе сделала!

Когда ты рассказывал о той поездке в Лондон, ты так смешно изображал сухих и чопорных англичан, ни слова не понимающих по-русски, но очень эмоционально реагирующих на «Чубчик», цыганские песни, на танго и романсы в твоем исполнении! Английская пресса откликнулась на твои выступления очень горячо, кроме небольших заметок-анонсов опубликовали несколько рецензий, интервью и заметки с твоими фотографиями. Несколько изданий, не сговариваясь, сравнили тебя с Бингом Кросби. Одна заметка так и называлась Russian Bing Crosby.

Ты очень гордился этим сравнением. А я никогда и не слышала о Кросби, от тебя узнала, что это американский певец и актер, он лет на пять моложе тебя, и он один из самых успешных лирических певцов в мире. Его настоящее имя – Гарри Лиллис Кросби. Он пользовался не меньшей популярностью и как актер кино. У тебя были записи Кросби, ты дал мне их послушать. Фильмы с участием Кросби мне удалось посмотреть лишь недавно: «Иди своим путем» и «Императорский вальс» с русским закадровым переводом. Там такой прекрасный актерский состав! Фильм снимали в 1948 году в Канаде, а по сюжету действие должно было происходить в Альпах. Ты мне рассказывал, что перед съемкой специально завезли и посадили на площадке настоящие альпийские сосны, а чтобы передать краски альпийских лугов, закупили несколько тысяч рассады белых маргариток, которые перекрасили в голубой цвет.

Удивительно, десятилетия прошли, а я смотрела фильм и вспомнила до мелочей, что и как ты рассказывал. Кросби, конечно, и поет хорошо, и актер отличный, но допускаю, что если бы ты, как Кросби, оказался счастливчиком и смог продолжить свой творческий путь, а не стал жертвой собственных иллюзий, то добился бы большего. И не я одна так считаю. Очень смешное сообщение прочитала я на сайте, где обсуждалось твое творчество: «Великий русский певец, впервые широко познакомивший весь мир с русскими, цыганскими, украинскими песнями, единственный в мире, не имеющий соперников ни с какими другими подобными исполнителями ни тогда, ни сейчас. И когда читаешь на некоторых сайтах фигню, что его называли „русским Бингом Кросби”, бешено икаешь от смеха!» Вот так-то, Бинг Кросби!

Еще ты мне показывал вырезку из какой-то английской газеты, на которой ты рядом с Чарли Чаплиным. Что там было написано, не знаю. Ты и Чаплин сидите в кафе напротив друг друга, ты ему что-то рассказываешь, а седовласый Чаплин улыбается. И прямо на фотографии – автограф Чарли Чаплина. «Представь, я бы и не узнал об этой фотографии. От Чаплина позвонили и передали мне газету с его росчерком», – заметил тогда ты.

А какие сценки ты разыгрывал! Брал в руки трость, шляпу и начинался спектакль. Одна сценка сменялась другой. Вот ты танцуешь танго, которое очень любил Чарли, изображаешь его, потом поешь, становясь опять Петром Лещенко, а вот опять ты – Чаплин, аплодирующий Лещенко. Ты был очень пластичным, но одной пластикой не передать богатства движений великого Чаплина. Надо еще быть хорошим артистом. Я как будто с тобой побывала в Лондоне, и сам Чаплин целовал мне ручку.