Последнее танго

«Может быть, вам покажется интересным факт, что в первой программе польского радио песня с пластинки Петра Лещенко прозвучала осенью 1971 года. После воронежских частушек „Ёлочки-сосеночки зеленые, колючие…” вдруг я услышал знакомый с юности мягкий баритон любимого певца. Прозвучал фокстрот Марка Марьяновского „Кавказ”. От удивления у меня „в зобу дыханье сперло”. Когда много лет спустя я посетил польское радио и ведущая передачи „Проходят годы – остаются песни” Данута Желеховская показывала мне свое „хозяйство”, я заглянул в алфавитный каталог музыкальных фондов радио. Пластинки Петра Лещенко там не значились, цензура не допускала в эфир песен крамольного певца. Лишь когда в СССР началась перестройка, радиоинженер Ян Загозда иногда приносил на радио пластинки с песнями Петра Лещенко из своей самой большой в стране коллекции пластинок. У партийной цензуры уже шатались зубы. К столетнему юбилею Артиста его песням посвящена была трехчасовая передача, в которой также звучали песни из репертуара Петра Лещенко в исполнении польских певцов.

Для меня песня „Сердце мамы” дорога тем, что она была первой из песен Петра Лещенко, которые мне посчастливилось услышать в начале 1950-х годов минувшего века. Когда сейчас я слышу мелодию этого чудесного танго, в моей памяти возрождаются образы из дней далекой юности. Я вспоминаю маленький шахтерский поселок, затерянный где-то в донецких степях. В нашей школе во время большого перерыва девчонки из старших классов танцевали под музыку, воспроизводимую с граммофонных пластинок школьного радиоузла. Кто-то из учеников принес в радиоузел черный кружок из рентгеновской пленки с кустарной записью, из висевшего на стене динамика лилась прекрасная мелодия танго и звучал проникающий в душу мягкий баритон неизвестного певца. Знатоки шептали: „Это Петр Лещенко! Запрещенный!” Педагоги не проявили должной бдительности, и несколько дней подряд во время большой перемены голос крамольного певца звучал в советской школе, текст его песни все уже знали наизусть:

Кошмарной темной ночью

Забилось сердце дрожью.

Я потеряла любовь мою,

И ты оставил меня одну.

Мой славный, мой сыночек,

Забыл ты маму свою.

Тебя молю я вернуть покой мне,

И слезно я молю к тебе…

Бедное сердце мамы

Еле стучит в груди.

Бедное сердце мамы

Ищет покой в тиши.

Доктора не зовите,

Сына мне возвратите.

С ним хоть один часок пробыть…

Как тяжело мне жить!

Я не умел танцевать, стоял у подоконника и слушал. И так мне жалко было бедную, покинутую сыном маму.