Последнее послание

После короткого размышления Наис поиграла плечами и заложила руки за спину, как будто хотела просто потянуться. Она легко обнаружила убийцу благодаря данному Грейс словесному портрету. Впрочем, чтобы его обнаружить, не требовались никакие усилия: он буквально раздевал ее глазами, а на губах у него играла самодовольная и раздражающая кривая ухмылка. Не взглянув на него, она села на место.

— В Нууке я выйду в числе первых, — шепнула Грейс. — Ты постараешься задержать пассажиров. Это даст мне время объяснить полиции аэропорта, что того типа надо арестовать.

— А на каком основании? У нас против него ничего нет. И он, кстати, это знает, иначе не рискнул бы полететь одним рейсом с нами.

— Или, напротив, сознательно пошел на риск, потому что следующий рейс на Нуук только через три дня.

— И ты думаешь, гренландская полиция станет выполнять твои приказы, тем более что ты находишься в чужой стране?

— Если его не получится арестовать, то он хотя бы потеряет время, пока ты отправишься из аэропорта в полицейское управление расспросить тех, кто вел расследование краж из магазинов.

Наис отвернулась.

— Не могу поверить, что ты выложила этому убийце всю нашу информацию. Скольких трудов нам стоило ее добыть…

— Я страшно переживаю из-за того, что сделала, и ты это знаешь. Я прошу у тебя прощения. Но ты же сама мне советовала перестать винить себя и двигаться вперед. Я только следую твоему совету.

Наис испустила долгий вздох.

— Я даже не могу отдыхать, зная, что он за спиной. Он может в любой момент оказаться возле нас.

— Спи, если хочешь, а я почитаю. В любом случае буду за ним присматривать.

К ним подошла стюардесса с тележкой и предложила напитки. Грейс и Наис взяли по стакану воды. Американка закрыла глаза.

— Грейс…

— Что?

— Что ты прячешь за этой бронированной дверью?

Грейс догадывалась, что Наис в конце концов задаст этот вопрос, на который ей, естественно, не захочется отвечать.

— Всех моих любовников.

Грейс приподнялась в кресле.

— Ты надо мной смеешься?

— Нет. Они все лежат там, набитые соломой.

Наис долго смотрела на нее, тогда как Грейс надеялась, что ее шутливое объяснение положит конец обсуждению темы, которого она не хотела.

— Ладно, оставляю тебя в покое, — проронила наконец Наис, откинулась в кресле и закрыла глаза.

Грейс облокотилась о край иллюминатора и стала думать о том, как будет действовать по прибытии в Нуук. Добрую четверть часа она пыталась сосредоточиться, пока наконец не признала ситуацию абсурдной. Тогда она направилась в хвост самолета. Поравнявшись с убийцей, она остановилась в проходе и внимательно посмотрела на него большими глазами орехового цвета.

38

Убийца Антона удивленно и с некоторым оттенком раздражения поднял бровь, словно спрашивая, что ей надо.

Грейс хотела посмотреть на него вблизи, убедиться в реальности его существования.

Он раздевал Грейс взглядом, а она не мешала, чтобы лучше разглядеть его и разобраться в нем. Он задержался на округлостях ее груди и даже нагнулся, чтобы полюбоваться ее ягодицами. Тем временем Грейс отмечала, как он двигается, фиксировала детали его внешности, скорость реакции его глаз, пластику, даже запах. Вне всякого сомнения, это был очень нервный человек, изображавший беззаботность. Накладные ногти, приклеенные в эстетических целях, очевидно, должны были скрывать обгрызанные кончики настоящих. Под маской наглой самоуверенности он прятал какой-то изъян личности, если судить по сильному запаху парфюма, исходившему от него при каждом движении, опасную быстроту, ловкость и точность которых она также отметила. И если судить по его глазам, которые ловили мельчайшие детали: даже когда Грейс едва заметно переступила с ноги на ногу, убийца мгновенно отодвинулся.

— Что вам надо? — осведомился он наконец, вынимая из ушей наушники.

Она заметила свободное место напротив него, по другую сторону прохода, и села.

— Почему Антон и Нэйл так важны для «Олимпа»? — спросила она.

— Когда я пришел к вам и стал выкладывать на всеобщее обозрение то, что вам принадлежит, это не понравилось. Так вот: здесь то же самое.

Он нагнулся и продолжил шепотом, чтобы содержание их разговора не стало известно другим пассажирам:

— Как вы должны знать, эти двое — собственность «Олимпа»; естественно, что «Олимп» хочет получить их обратно. И неестественно, чтобы не сказать «незаконно», что вы ему в этом мешаете.

Грейс удивил его чистый голос и богатый словарный запас, так отличавшийся от того примитивного и вульгарного языка, что он употреблял в ее квартире.

— Ни один человек не может быть собственностью другого, — возразила она.

— Хм! Это спорный вопрос. Оставим в стороне такое явление, как рабство, с этим и так все ясно. Рассмотрим простой пример: родителей. Разве они не являются собственниками своего ребенка, по крайней мере до его совершеннолетия? В детском саду, в школе так и говорят: «Чей это ребенок?» Если бы у вас похитили ваших детей или они от вас убежали, разве вы не сделали бы все, что угодно, лишь бы вернуть их, Грейс?

— Стало быть, Антон и Нэйл — дети «Олимпа»?