Последнее испытание (СИ)

– От вас ожидаю другого. Во-первых, у нас проблемы с поляками. Шляхта поднимает голову. Мы попробуем бескровные методы. Но в случае восстания у нашей оккупационной комендатуры не хватит сил. Тогда будем просить вас о вводе войск. Во-вторых, Дания как государство-паразит, зарабатывающее в основном на обдирании проходящих через Зунд судов, не имеет права на существование. По окончании второго этапа войны, когда на Данию все набросятся так же, как прежде на Швецию, их земли подлежат разделу. Шведам – Норвегия, Нидерландам Зеландия и северная часть полуострова. Вам я предлагаю Гольдштейн.

– Щедрое предложение. Как я понимаю, небескорыстное. Что еще нужно могущественной республике от новорожденного королевства?

– Три вещи, самые необходимые на войне, – ответил Олег. – Деньги, деньги и еще раз деньги.

18. Земля – 2. 13.07.1672. Варшава

Ольгерт Тишкевич привык спать чутко. Польша, условный аналог его исторической родины, не принимала коменданта за своего. От местных обитателей веяло ненавистью или безразличием. Повышение благосостояния – длительный процесс, люди быстро привыкают к лучшему и забывают, кто создал условия для подъема, гордясь своими смекалкой и трудолюбием. Зато взрыв агрессии можно организовать очень быстро. Поэтому, несмотря на кажущуюся безопасность Королевского дворца, Ольгерт ни на минуту не мог расслабиться.

Дважды он чувствовал недомогание, и аптечка впрыскивала антидот. К счастью, в те времена не знали нервнопаралитических отравляющих веществ, мышьяк и иные распространенные яды действовали медленно. Кончилось тем, что еду ему готовил испанский повар, а французские солдаты покупали продукты на рынке.

Несмотря на теплую июльскую ночь, глава оккупационных войск тщательно закрывал все окна спальни и задергивал шторы. Стекло – не преграда, но звон разбиваемого окна его точно предупредит об опасности. Если только угроза будет исходить не от пули или арбалетного болта, когда предупреждение запоздает. Один раз уже меняли стекло. Ольгерт перетряс всю ночную смену, но так и не добился, как злоумышленник проник на тщательно охраняемую крышу напротив.

Снаружи драгунский пост у двери, патрули в коридорах и вокруг дворца. Разведывательный жук с антигравом замер на стене, реагируя на любое движение. Еще у двери обыкновенный стул, примитивнейшее сигнальное устройство. По-хорошему, стоит круглые сутки находиться в скафе. Увы, невозможно руководить людьми исключительно через стекло шлема. Да и ресурсы не бесконечны, батарея постепенно садится, питая экзоскелет.

Шум в коридоре или показалось? Тишкевич приподнялся на кровати. Завтра снова ходить с опухшим лицом из-за постоянных вскакиваний и недосыпа. Тревожно застрекотал комм, получивший предупредительный сигнал от жучка. Комендант скатился с кровати и накинул на голову шлем от скафа, надевать весь комплект не хватит времени. Зато у него теперь прибор ночного видения, а у гостей – нет.

Дверь проскребла о спинку стула. В раскрывшуюся щель упал слабый свет из коридора. В отсталой Польше еще нет электричества, за дверью горят несколько свечей дежурного освещения.

В проем нырнула рука и удержала стул от падения. Ого! Кто-то знает о мебельной сигнализации.

Ольгерт нащупал наган, как можно тише взвел курок револьвера. Вошли двое. После света, пусть неяркого, в спальне темно как в склепе. По общему виду и одежде обычные горожане. Только мещане не ходят с такими тесаками.

Комендант просчитал ситуацию. Раз с ножами, то не хотят шума. Тоже не буду шуметь, пока ситуация непонятна, решил десантник. Ножа как назло нет, беззвучные только руки и бластеры, хотя последние дают далеко заметную вспышку. Вызвал Олега, пусть будет в курсе событий.

Первый гость скользнул к кровати, второй сместился от двери к центру комнаты. Ольгерт осторожно двинулся в сторону входа, находясь в тени от стены. «Сейчас тебя будут резать, – раздался шепот Олега, будто злоумышленники могли расслышать громкий голос в комме. – Отвлекутся на кровать, закрой дверь и гаси из ручного бластера. Только на минимуме, а то обгоришь».

От королевской кровати послышалась возня и приглушенный возглас «ниц нема!» Мягко закрыв дверь, Ольгерт послал аккуратный импульс в ближайшего пана и почувствовал удар жара. Вряд ли получил ожог, но волосы на неприкрытых бельем местах подгорели. Под шлем полез удушливый смрад паленой человеческой плоти. Оставшийся в живых не смотрел на вспышку, но судорожно прижал руки к глазам. Нужен живым, только сейчас не время для допроса. Комендант вырвал из его руки нож, развернул спиной к себе, ударом в основание черепа выключил из бытия и вонзил острие в поясничный отдел позвоночника. Когда вернется в сознание, ходить сможет. Но лишь под себя.