Последнее искушение Христа

У портика Соломона собралось множество калек и оборванцев. Бледные, изголодавшиеся лица, горящие глаза, косо поглядывающие на холеных саддукеев, богатых, смеющихся хозяев и их жен, увешанных массивными золотыми украшениями.

– Доколе вы будете ухмыляться? – прорычал какой-то бедняк. – Близок уже час, когда мы свернем вам шею. Ибо сказал Учитель: «Бедные умертвят богатых и разделят между собой добро их».

– Ты плохо расслышал, Манассия, – перебил его человек с бледным лицом, овечьими глазами и волосами похожими на овечью шерсть. – Не будет больше ни бедных, ни богатых – все станут равными. Вот что значит Царство Небесное.

– Царство Небесное значит изгнание римлян, – встрял разговор верзила.

– Пока есть римляне, Царства Небесного быть не может.

– Ничего из слов Учителя ты так и не понял, Аарон, – сказал старик с заячьей губой, покачивая плешивой головой. – Нет ни израильтян, ни римлян, нет ни эллинов, ни халдеев, ни бедуинов – все друг другу братья.

– Все есть пепел! – воскликнул кто-то. – Вот что понял, вот что Я слышал собственными ушами. Учитель сказал: «Разверзнутся небеса – первый потоп был от воды, этот же будет от огня. Все – богатые и бедные, израильтяне и римляне – обратятся в пепел!»

– «И останутся, как бывает при обивании маслин, две-три ягоды на самой вершине или три-четыре, на ветвях», – говорит пророк Исайя. – «Смелее, ребята, мы и есть ягоды, которым суждеио уцелеть. Смотрите только, чтобы Учитель не покинул нас» – сказал черный как сажа человек с глазами навыкате пристально вглядываясь в покрытую белесой пылью дорогу на Вифанию. – «Что-то он запаздывает сегодня… Запаздывает… Смотрите, ребята, как бы он не улизнул от нас!»

– Куда он денется? – возразил старик с заячьей губой. – Бог велел ему сражаться в Иерусалиме. Здесь он и будет сражаться!

Солнце уже достигло середины неба. Каменный настил дымился. Жара усиливала смрад. Прошел нагруженный амулетами фарисей Иаков, расхваливая достоинства каждого из них: эти вот исцеляют от оспы, от острой боли, от рожи, эти вот изгоняют демонов, а самый мощный, самый дорогой убивает недругов… Он увидел калек и оборванцев, узнал их.

– Тьфу! Чтоб вам пропасть! – злобно захихикал Иаков своим ядовитым ртом и трижды сплюнул.

Оборванцы спорили друг с другом, каждый старался истолковать слово Учителя в соответствии с влечением собственного сердца, и тут перед ними вдруг появился высокий, внушающей почтение наружности старик с длинным посохом в руках. Он был весь покрыт потом и пылью, но его широкое, еще не тронутое морщинами лицо сияло.

– Мельхиседек! – воскликнул старик с заячьей губой.

– Что хорошего принес ты нам из Вифании? Лицо твое излучает свет!

– Возрадуйтесь и возликуйте, друзья! – воскликнул достопочтенный старик и принялся обнимать всех со слезами на глазах. – Покойник воскрес! Я собственными глазами видел, как он встал из могилы и пошел! Ему дали воды, и он выпил ее, ему дали хлеба, и он съел его, а затем заговорил!

– Кто? Кто восстал из мертвых? Кто воскрес?

Все бросились с расспросами к почтенному старосте. Из соседних портиков сбежались слышавшие его слова мужчины и женщины, подошло Также несколько левитов и фарисеев. Проходивший мимо Варавва услыхал краем уха шум и тоже подошел. Мельхиседек обрадовался, что столько людей собралось послушать его, оперся о посох и начал рассказ:

– Кто из вас знает Лазаря, сына Елиакимова? Недавно он умер, и мы похоронили его. Прошел день, другой, третий, мы уж забыли и думать о нем. И вот на четвертой день на дороге послышались голоса. Я спешно направился туда и увидел Иисуса, Сына Марии из Назарета, и двух сестер Лазаря, которые, припав к его стопам, целовали ему ноги и оплакивали брата.

«Если бы ты был с ним, он бы не умер, Учитель…» – причитали они, терзая на себе волосы.

«Верни его из царства мертвых, Учитель! Позови его, и он явится на зов!»

Иисус взял их обеих за руки, поднял с земли и сказал:

– Идемте!

Мы все поспешили за ними и пришли к могиле. Иисус остановился. Вся его кровь прилила к голове, глаза стали вращаться, исчезли, остались только белки, он издал мычание, словно бык находился внутри него, и ужас объял всех нас.

И вдруг, стоя так и содрогаясь всем телом, он издал дикий, невообразимый вопль, словно из преисподней, – так, наверное, кричат разгневанные архангелы:

– Лазарь! Выйди!

И тут же мы услыхали, как земля в могиле задвигалась и треснула, могильный камень зашевелился и медлеино-медленно стал подниматься. Даже сказать страшно. Никогда я не боялся смерти так, как этого воскрешения. Если бы меня спросили, что я предпочитают увидеть – льва или воскрешение, я ответил бы: «Льва!»

– Господи помилуй! Господи помилуй! – восклицали люди и плакали. – Говори, говори, почтенный Мельхиседек!

– Женщины визжали, многие из мужчин попрятались за камни, а прочие дрожали от страха. Могильный камень медленно-медленно поднимался. И вот мы увидели две руки желтого цвета, а затем – уже позеленевшую, потрескавшуюся голову, всю в земле, и, наконец, костлявое тело, завернутое в саван… Он поднял ногу, другую и вышел на свет. Это был Лазарь.