После триумфа. В бегах (СИ)

Конечно, сначала он подумал, что это существо было какой-то неизвестной доселе мутацией мантикоры, но эти мысли вмиг развеялись, когда нечто посмотрело ему прямо в глаза.

Антонин часто охотился и сталкивался лицом к лицу с хищниками много раз, но сейчас, впервые за долгие годы, он внутренне содрогнулся. Этот взгляд не был ведом инстинктами, как у любого животного. Напротив, он был абсолютно осознанным. У Долохова не осталось сомнений, что это отвратительное существо когда-то было человеком.

Первым на него кинулся егерь, который, видимо, взамен потерянной воли, получил нехилый бонус в виде сверхсилы. Антонину с трудом удавалось отбиваться от противника, пытавшегося, помимо прочего, впиться в него зубами. А потом и монстр бросился в атаку. Существо сделано прыжок, и в этот момент Долохов не придумал ничего лучше, кроме как отшвырнуть от себя ничего не соображающего егеря прямо в лапы чудовища.

Пока монстр раздирал на куски добычу, у Антонина появилось несколько драгоценных секунд – он выхватил самодельный факел, закрепленный на поясе, затем достал из кармана брюк два камешка, которые специально приберег для выбивания искр. Отточенные движения – и искра охватила берестяную паклю, обмазанную смолой со внутренней стороны. Огонь привлек внимание монстра, но, очевидно, не сильно его порадовал – существо вскочило на задние лапы, встав в полный рост, и уставилось на то, в чем явно видело угрозу.

Пожиратель несколько раз рассек факелом воздух.

– Давай, хрен собачий. Станцуем.

Монстр сделал шаг навстречу Антонину, затем еще один. Готовый вступить в схватку, Долохов покрепче обхватил факел. Несколько секунд противники оценивали друг друга взглядами. И, к своему удивлению, в глазах существа Пожиратель увидел то, что обычно видел у остальных. Страх. Антонина Долохова боялись все. И это ощущение привычной обыденности придало ему уверенности. Конечно, уродца испугал не он, а огонь в его руках, но это не имело особого значения, ведь страх делает врага уязвимым, а значит у Антонина появилось преимущество.

– Ну же, урод, так и будешь стоять? – усмехнулся Пожиратель.

Еще пара секунд, глаза существа метались от лица Долохова к факелу. А потом монстр издал свирепый рык, опустился на четвереньки и…, резко бросился прочь с поляны.

Долохов выдохнул и осмотрелся в поисках кинжала, который выронил во время схватки с егерем. Он нашел его среди невысокой травы – металл поблескивал в лунном свете. Убрав оружие в ножны, Пожиратель глянул чуть дальше, туда, где лежал разодранный существом егерь. Нужно было убедиться, что тот не представляет опасности и, если необходимо, помочь ему отойти в мир иной.

Что за нах…?

Пожиратель опешил.

Тело егеря было разорвано на куски, конечности разбросаны в разные стороны – это зрелище тоже было для Долохова вполне обыденным, вот только то, что должно было быть руками, потемнело и приобрело странную текстуру. Это напоминало… отрубленные ветки.

Однако угрозой оно не казалось, а значит нечего терять тут время. Обдумать все можно и позже.

Сначала грязнокровка… Она где-то там, один на один с егерем, преследовавшим ее. Мужчина крепче сжал факел и рванул к кромке леса.

Только бы успеть.

***

Скабиор подошел к останкам того, что раньше было Скрэтчем, и, сев на корточки, стал наблюдать, как тот пытается собраться воедино, хаотично двигая оторванными конечностями, которые уже почти одеревенели.

– Кто бы мог подумать, что нас ждет такой конец, да? Ведь все так хорошо начиналось, – Скабиор усмехнулся своей нелепой шутке.

С того самого момента, как он стал работать на того человека, было ясно, что вся его жизнь пойдет по наклонной.

***

1969 год, Бристоль, Англия

– Я говорил Уиллису, что больше не буду давать отсрочек. Но он умолял меня не лишать его семью крова. У меня самого семья, поэтому я проявил сострадание и разрешил твоему мужу выполнить для меня работенку в счет долга. Но сегодня он так и не появился. Если ему плевать на вас, почему меня должно волновать, где вы будете жить? И, кстати, этот дом покроет лишь половину долга, даже меньше. Ты должна найти остальные деньги или отработать.

Себастиан отступил от двери, к которой прижимался ухом с того момента, как дома появились незваные гости, и мама сказала ему уйти в свою комнату. Отец сбежал. Что ж, вполне ожидаемо, хотя все равно больно. Но нечего распускать нюни, теперь о маме должен заботиться он на правах единственного мужчины в семье.

Мальчик распахнул дверь и тем самым обратил на себя внимание всех присутствующих.

– Я отработаю долг отца, – заявил он.

– Себастиан, иди в свою комнату! – прикрикнула мама.

Себастиан не смотрел на нее, продолжая сверлить сосредоточенным взглядом толстяка в блестящей синей мантии и изо всех сил стараясь, чтобы лицо отражало всю серьезность его намерений, но, судя по реакции мужчины, выглядело это не совсем так, как он ожидал.

– Тебе сколько лет, малыш? Шесть? Что ты можешь?

– Я быстро учусь. И мне почти десять. В следующем году я поеду в Хогвартс.

При упоминании Школы чародейства и волшебства, глаза толстяка странно прищурились.