После триумфа. В бегах (СИ)

– Экспульсо! – выкрикнул Гарри, целясь точно между двумя разговаривающими мужчинами. Он не собирался наносить смертельные раны, только остановить. Эта война и так унесла слишком много жизней. Гарри не хотел был одним их тех, кто пополнит эту копилку снова. Ударная волна его Взрывного оттолкнула противников в разные стороны. Но, к сожалению, они слишком быстро очнулись от последствий заклинания и снова побежали.

Гарри рванулся с места, продолжая насылать Боевые вслед беглецам. В следующую минуту с ним поравнялись Джордж и Гермиона. Резкое наотмашь движение палочкой Гермионы – и один из егерей споткнулся и упал, проехавшись носом по земле и ударившись о дерево. Отключающее, наложенное Уизли следом, вырубило врага окончательно.

То тут, то там мелькали вспышки брошенных заклинаний, всюду раздавался треск, взрывы, хлопки. А между тем, лес становился все гуще, ветки раскидистых деревьев закрывали обзор, не позволяя нормально прицелиться, а черные стволы, сдвигающиеся все теснее, тормозили преследователей. В какой-то момент враги кинулись в разные стороны, и ребятам пришлось также разделиться.

***

Силы начали покидать его, перед глазами все расплывалось, земля медленно уходила из-под ног, а деревья будто пустились в пляс, раскачиваясь и кружась. Ветки хлестали по лицу, задевали руки и ноги, мешая разогнаться. Похоже, в этот раз ему не скрыться. Даже лес против того, чтобы он ушел от наказания. Антонин замедлился, а затем и вовсе остановился. К черту этот побег от неизбежного. Он слишком устал. Его жизнь пуста, ему некуда бежать, его никто не ждет. Даже прежние мечты постепенно растворялись, ведь теперь он понимал их тщетность.

Отдаваясь на волю судьбы, Долохов опустился на землю, откинувшись спиной к крупному высокому вязу. Где-то вдали раздавались звуки битвы. Он постарался отстраниться от них, концентрируясь на шуме раскачиваемых на ветру деревьев, шуршании листьев и трескотне птиц. Сливаясь вместе, эти звуки успокаивали его – дыхание выровнялось, он прикрыл глаза, наслаждаясь последними минутами свободы.

Наверное, он утонул бы в умиротворяющем пении леса, если бы одна грустная мелодия внезапно не разрушила тихую гармонию. Прислушавшись, он понял, что это была не просто мелодия – это была песня на неизвестном ему языке. По голосу казалось, что ее поет юная девушка. Но откуда в этой лесной чаще вообще какие-то люди, тем более девушки?

Антонин открыл глаза и осмотрелся. Рядом предсказуемо никого не оказалось, но песня не стихла, а наоборот, стала звучать отчетливее. Он поднялся с земли и двинулся на звук, пока не остановился у зарослей высокого пушистого кустарника, ютящегося меж двух массивных деревьев, густая ниспадающая крона которых накрывала его сверху. Антонин хотел было обойти деревья, избежав необходимости пробираться сквозь непроходимые заросли, но, откинув клонящиеся к земле ветки сначала с одной стороны, а потом с другой, быстро отбросил эту идею – справа и слева от деревьев рос терновник, глухой стеной тянущийся далеко за пределы видимости, как бы отделяя одну часть леса от другой.

Долохов не понимал до конца, что происходит, но эти заросли будто манили его к себе, призывая шагнуть в них. А песня, которая все еще звучала неподалеку, словно песнь сирены убеждала его не отступать от намеченного пути. Повинуясь странному порыву, он шагнул прямо сквозь кустистые дебри, в последнюю секунду осознав, что терновник можно было просто снести заклинанием. Почему эта мысль не пришла ему в голову сразу? Мелодия… Эта странная мелодия сбила его с толку…

***

Обезвредив связывающими чарами двух противников, Гермиона применила Отключающее и осмотрелась. Метрах в десяти она заметила двоих егерей, которые скользнули в самую гущу разросшегося кустарника. Девушка оглянулась – Гарри и остальных поблизости не было. Помедлив лишь несколько секунд, она решилась продолжить преследование, опасаясь упустить беглецов. Гермиона вскинула древко и двинулась сквозь кустарник.

Едва не запутавшись в так и норовящих обвиться вокруг рук и ног ветках плюща, который появился на середине пути, Гермиона, то пробираясь боком, то пятясь, все-таки выбралась из дебрей, и, обернувшись, первое, что она увидела, были несколько палочек, направленные на нее. Девушка вздрогнула.

– Ну, привет, красавица! – знакомый с придыханием голос прозвучал справа, и Гермиона судорожно втянула воздух через приоткрытый рот. Ее розовый шелковый шарф все еще украшал шею Скабиора.

Девушка обвела взглядом остальных – четверых она видела в лесу Дин в тот раз, когда их с Гарри и Роном поймали. А последним, на ком остановились ее глаза, был человек, которого она меньше всего хотела встретить здесь сейчас, потому что он пугал ее больше, чем кто бы то ни было.

Долохов стоял чуть в стороне от егерей, также направляя на девушку палочку. Однако, его лицо, которое обычно излучало пугающую воинственность и готовность атаковать в любую секунду, сейчас показалось Гермионе крайне безучастным.