После конца

– Мне жаль вашу подругу, – заговорил Иосиф, заставляя остальных замереть на месте, поворачивая голову в его сторону. Соня кинула быстрый взгляд на Андрея, но тот оставался спокойным. Даже слишком, но пока этого было достаточно. – Приношу свои искренние соболезнования. Поверьте, мы сделаем все, чтобы ее душа попала в Рай.

– Вы пригласили нас поговорить о вере в Бога? – Стас не собирался вести философские рассуждения о религии. Гораздо важнее было узнать обстановку в поселении, чтобы потом уйти.

– Скорее о вашем отношении к религии в целом.

– Боюсь, это слишком сложный вопрос. Да и мы не самые религиозные люди.

– И все же?

– Предпочитаем веру в свои силы, – вторила другу Соня, откладывая слегка ржавую вилку. Аппетит совсем пропал. Непонятным образом этот мужчина внушал некий страх, что напрочь отбивало всякое чувство безопасности. – Как и Алиса.

– Понимаю, это дело каждого, – кивнул мужчина, внимательно разглядывая поочередно своих детей. И остановил выбор на дочери. – Вы знакомы? Думаю, вы уже поняли, что это мои дети. Серафим и Варвара, самые послушные из всей общины, – его слегка морщинистая рука накрыла кисть сидящей рядом девушки, от чего та вся сжалась, забывая дышать. – Верно?

Соня нахмурилась. Ее удивила такая реакция Вари, но еще больше не понравился взгляд ее брата. Рука Серафима до побелевших костяшек сжала вилку, глаза застыли на одном месте – там, где рука отца накрывала пальцы Вари. И почему-то Соне не нужно было гадать в чем тут дело. По напряженным плечам и бегающему взгляду девушки, по застывшему лицу Серафима. По тому, как нежно смотрел Иосиф на свою дочь, слишком осторожно гладя длинные тонкие пальцы.

Липкое чувство отвращения к этому человеку, да и к ситуации в целом, захлестнуло с головой. Помимо воли хозяйки собственное воображение начало подкидывать не самые приятные картинки того, что могло бы быть с ними. Ее начало мутить. И судя по лицам остальных, не только она поняла в чем суть их отношений.

Однако сейчас надо было держать себя в руках. Гораздо важнее понять, что делать дальше. И это понимание напрямую связано с их разговором с Иосифом.

– Извините, преподобный, но мы можем уйти? – Артуру надоело сидеть без возможности что-либо сделать. Ему претило общество этого человека, поэтому и решил действовать напрямик. – Мы же прошли три этапа, верно? Теперь мы свободны?

– Я так не думаю, – покачал головой Иосиф, возвращая руку на край стола. Снова обвел присутствующих задумчивым взглядом, останавливаясь на говорящем. – В этом мире все не случайно, юноша. Как и ваше появление здесь.

– О чем вы?

– Думаю, вам стоит остаться здесь, с нами. Здесь безопасно. Мы дадим вам еду, кров, сможем защитить вас в случае необходимости.

– А взамен? – просто так ничего никому не достается, и Соня это прекрасно понимало. Оставалось только выяснить на каких условиях Иосиф хотел их оставить.

– Вы примите нашу веру. На этом все.

Слишком просто. Да и не нужна им эта вера, главное – выбраться наружу и продолжить путь. Иосиф что-то не договаривал, это очевидно, но и тот факт, что отпускать путешественников он не собирался понимали все. Потому и просчитывали мысленно возможные пути отступления. С минимальными потерями для себя.

– Спасибо за предложение, – осторожно, тщательно взвешивая каждое слово, заговорил Стас. – Но, думаю, мы будем вынуждены отказаться. У нас впереди долгая дорога, лучше не терять время на долгий отдых.

– И все же, я настаиваю.

– Как и мы.

С минуту Иосиф молчал. Разговор явно пошел не так, как рассчитывал мужчина, но это не могло остановить его на пути к своей цели. Нужно было подобрать правильные слова, продумать весь диалог. Но для этого требовалось время.

Снаружи послышался скрежет деревянных колес по земле. Голосов стало больше. В редких лучах света, приникавших в комнату из-за задернутых штор, замелькали тени. Люди оживились, словно в преддверии значимого события. Что совсем не понравилось Соне.

– Что происходит?

– Серафим разве не говорил? – удивлённо вскинул брови мужчина. Наиграно. – Ох, простите за такую неосведомленность. Дело в том, что наши собратья готовятся к проводам вашей подруги. Это такая утрата, хотел бы я, чтобы все было…

– Проводы посреди общины? Не смешите. Что вы собрались с ней делать? – впервые за весь разговор Андрей включился в беседу. И явно не в лучшем расположении духа.

Хотел подняться, но подоспевшие охранники, ждавшие в тени вдоль стен, тут же усадили юношу обратно, не убирая рук с плеч. Тогда напряглись и остальные.

– Ты сказал, что её похоронят, – непонимающе посмотрел на отца Серафим.

– В какой-то степени, – снисходительно кивнул мужчина, отпивая жёлтую жидкость из деревянного резного стакана. По запаху напоминало сильно перебродивший яблочный компот. – Она станет символом свободы перед скверной, что гуляет во внешнем мире. Так мы очистим свои души и вновь сможем не опасаться "грязной смерти".

– Ты не можешь…