После Исхода

Штурман расхохотался, не попал по клавишам, чертыхнулся и развалился в кресле.

— Да кому ты на хрен нужен… Пойдешь себе… Ты ж одно пойми, Сторр… — Помощник капитана растянул дежурно щеки и снова стал серьезным. — Никто тебя не держит… Но понятия — вещь суровая. Думаешь просто так не подох в Лабиринте? Нет, дорогой, тебя судьба пощадила… Потому что понятия не нарушал. И жил по чести… Я предполагаю… Вот и дали тебе шанс. А скурвишь сейчас — не встретится больше добрый Рыжий Бен на пути. Подохнешь где-нить, как крыса… без всякого нашего участия… Понятия беречь нужно…

Рейнольдс медленно кивнул, словно подписался под словами штурмана тяжеловесной подписью.

— Иди сынок, готовься к увольнительной. Перед сходом на берег загляни ко мне — я тебе авансик выдам, чтобы думалось полегше. К девкам сходишь… скока ты женской ласки не видал, вояка? — Рейнольдс уселся в кресло, всем видом показывая, что разговор закончен.

Рыжий боцман проводил взглядом должника и довольно крякнул. Умеет кэп по полочкам разложить. Шоб всякий глотал не жуя.

Сколь переменчива судьба. Ты пытаешься сохранить личность в круговерти событий, прямо противоположных по смыслу, расплавляешься в обстоятельствах и диффузируешь в случайностях.

Насколько должна измениться внутренняя суть твоя, чтобы эволюционировать за два года от командира гвардии Конфедерации до должности абордажного бойца пиратского фрегата «Корсар».

А всего лишь месяц тому — подыхал во благо Звездной Империи, разрывая зубами тех, на чьей стороне должен выступить, начиная с сегодняшнего дня.

Головорез-беспредельщик, не иначе… Сторр выпятил нижнюю губу. Так и есть, наемник без страха и упрека. Блять, как-то чуток иначе представлялось славное боевое будущее в семнадцать лет, когда поступал в Академию. Житель вольной Земли, элита, так сказать, галактического мира. Встречают с распростертыми объятьями в любом звездном государстве. После Пренеи — в любую страну, лейтенантом войск специального назначения.

Формально — в Конфедерации служил по контракту. Кого волнует, что не собирался его разрывать до конца дней. Что жил в Межзвездной, в самом прямом смысле слова. Связал судьбу. Нашел дом? Ну, по-крайней мере определился с местом, где искать.

Мощное государство, имеет цель и стратегию. Порядок. Вертикаль власти и структуру общества. В нем приятно делать свою работу. Есть чем гордиться. Золотая нашивка гвардейца великолепно смотрится на черном кителе конфедерата. Ловите мою юность, вношу ее в общую копилку.

И когда вставал под пулеметы на земноводной планете — не догадывался, что контракт обнулили в одностороннем порядке. Тебя выгодней считать изменником… Зачем машине твоя душа? Тела вполне достаточно.

Так что — Конфедерации я ничего не должен. И в ответ — никаких претензий.

Как был — так и есть. Голова, четыре конечности да выучка десантника. Звание лейтенанта — что бы ни трындел судебный компьютер. Звание дало Пренейское братство — не вам разевать пасть. Впрочем, пофиг… Выпускник ПВА желанен в любой стране Обетованной Вселенной. Кусайте локти.

А что два года в железяке шпротился — так и поделом. За роту. За шестьдесят душ, которые пошли под пулеметы по моему приказу. Им объяснить, как и в чем заблуждался?..

В расчете, Звездная Империя. По нолям и никто, никому, ничего не должен. Сторр что было мочи саданул по банке из-под шипучего напитка, валявшейся прямо под ногами за срезом трапа.

Так все и есть…

Но…

Тортуга последние пять лет грабит исключительно имперские корабли. Прямой враг. Рикк зажмурился. А если приятель по полку встретятся, конвоирующий транспортник — так истинный головорез должен пришить его первым. По логике бессовестности.

Отчего-то вспомнилась целующаяся парочка на бульваре в столице. Вот уж и правда — было, но сон. Но ведь было… И гордость была, что защищаю покой замечательных, красивых людей. Нужное дело, и умею лучше всего на свете.

А сейчас… за деньги?.. За циферки на платежной карте?!

Ну, есть неплохой выход, просто вали — никто не держит. Собственно, собирался именно так. Но разговор с капитаном не шел из головы, все время возвращал круговерть мыслей, фрустрирующих вокруг сложных взаимозачетов и соотношений в устройстве бытия.

— Эй, молодой! Притормози… — Рыжий боцман грузно ступал по трапу сползающими шажками, смешно перекатываясь пузом из стороны в сторону. — Эк, ускакал… Ты что, типа знаешь куда рулить?.. Погодь…

Рикк притормозил возле какого-то чумазого контейнера и огляделся.

Он находился на гигантской галерее, ограниченной прозрачной панелью сотеннометровой высоты вдоль всей протяженности и растекшейся вширь на добрые полкилометра, до самых ремонтных боксов.

В доке было многолюдно. Из ста стояночных мет свободны были лишь несколько, да и над теми — мигал красный семафор. Посадка, догадался Сторр.

Он рассматривал боевые корабли сквозь исполинскую витрину, поражался изяществу линий и сложности технического исполнения. Никогда не видел их столь близко. Сотни трапов заштриховали гектары площади, принимая и выдавая грузы сквозь чрева левиафанов.