Посланники Нибиру

– Он все еще здесь, и готов со всем почтением выполнять твои поручения. – Хаско незаметно оправил рубашку, низко склонился перед Филином. – Помнится, однажды ты предлагал примкнуть к тебе.

– А что же Орден? Ты надеешься служить двум господам?

Хаско так и стоял, склонив голову. Белоснежные пряди скрывали его лицо и плечи, а голос оставался бесстрастным:

– Сдается мне, что последним поручением я выплатил свой долг Мейдане сполна, и теперь могу рискнуть и насладиться свободой. Если, конечно, твое предложение все еще в силе, брат Инвар.

Инвар шагнул в коридор, поманил за собой Хаско, но коснувшись плеча, прошептал на ухо:

– Я предлагаю тебе, наконец, занять место, которое должно быть твоим по праву рождения, стать моей правой рукой…

Хаско лишь еще ниже склонил голову:

– Я сочту за честь выполнять свои поручения, брат Инвар. Недавно ты спрашивал меня, что я еще умею, помимо воровства. Я был застигнут врасплох твоим вопросом, а потому сразу не ответил. Но в Ордене таких, как я, учили многому, не только боевым искусствам, но и смирению. Я достиг многого в науке уборки, готовки, прислуживанию и исполнения всяческих мелких поручений. Найдется ли на твоем корабле подобная работа?

Филин застыл. Медленно, будто не веря собственным ушам, он развернулся и в упор посмотрел Хаско.

– Я предложил тебе стать моей правой рукой, – процедил, – но ты предпочитаешь исполнять роль прислужника?.. Что ж, значит, крови властителя в твоих венах ничтожно мало или жидка она.

Он посмотрел на притихшего старшего помощника:

– Выдели этому юноше каюту в нижнем уровне, выдай корабельный креоник и покажи корабль. Раз уж ему так нравится убирать нечистоты, доставим ему эту радость.

Последнюю фразу он бросил в лицо Хаско, надеясь задеть ею молодого вора. Тот продолжал смиренно смотреть себе под ноги, и стоял так до тех пор, пока шаги Инвара не стихли. Только после этого он позволил себе выпрямиться, но лишь ради того, чтобы повернуться к старшему помощнику и поклониться ему:

– Я готов следовать за тобой.

* * *

Ему отвели крошечную каюту, скорее напоминавшую чулан, грязную, провонявшую чем-то приторно-кислым и душную. Хаско взял тряпки, распылитель с чистящим средством и привел каюту в порядок. «Ты можешь быть беднее придонного слизня, но твой дом должен быть чистым», – так говорили наставники Ордена.

Он чувствовал, что за ним наблюдают. И чаще всего ловил на себе удивленно-презрительный взгляд Инвара. Он привычно распознавал тех, кто наблюдает за ним даже через глазок камеры видеонаблюдения. И неторопливо приводил отведенный ему уголок в порядок.

Вычистив каюту до блеска, он привел одежду в порядок, вымыл лицо и руки. И расположился на полу, замерев в позе лотоса прямо напротив глазка видеокамеры. Прикрыл глаза и начал слушать. Со стороны могло показаться, что он медитирует. Медитация была одним из столпов послушания, а значит. не могла вызвать вопросов у Инвара.

Занятие Хаско почти ничем не отличалось от медитации, с той только разницей, что не являлось ею.

Он втянул носом воздух и, досчитав до семи, медленно выдохнул. Его дыхание смешалось с остальным воздухом «Концорна», его обитателей и устройств. Оно тонкими невидимыми нитями проникло в систему вентиляции и заскользило по шахтам, заглядывая в коридоры и укромные уголки, отмечая то, что не было ему показало во время экскурсии по кораблю. А не показали ему многое. Например, секретный трюм, в котором на крюках оказался подвешен Влад Чайка. Хаско коснулся его волос, почувствовал его дыхание, в котором помимо боли и крови, отчетливо проступил запах гиаза́та – сильного галлюциногена. Веки землянина подрагивали, губы изогнулись в странном подобии усмешки – печальной и какой-то обреченной.

Но он был жив.

Там же, в дальнем углу, темнел контейнер. Хаско чуть приблизился к нему, чтобы тут же метнуться назад – контейнер оказался заполнен трупами. Не трудно догадаться, внутри были те, кто встал на пути Инвара. Включая опрометчивого бывшего владельца «Концора».

Дыхание Хаско скользнуло дальше, снова возвращаясь через вентиляционные отверстия в шахты и поднимаясь на этот раз выше, в жилой сектор, в рубку. Одна из кают особенно заинтересовала молодого вора – большая и просторная, она была оборудована как монастырская келья: с кровати убраны все матрасы, ее покрывало тонкое одеяло, а вместо подушки оставлен жесткий валик, все демоэкраны оказались отключены, все украшения безжалостно сорваны. Единственным островком цивилизации оказался информер. Не было сомнений – это была каюта Инвара. Хаско оставил часть своего дыхания в ней, припрятал за креплениями тусклого светильника – оно могло пригодиться, и помчался дальше.

Он искал ответ на вопрос – зачем Инвару землянин. От ответа на этот вопрос зависело, будет ли он ему помогать.

Он выскользнул из каюты нового хозяина «Концора».

Пролетая по коридору, Хаско считывал и запоминал места установки камер видеонаблюдения – стационарных и подвижных, в уме рассчитывал углы обзора. И запоминал. То, чему он научился в кельях Мейданы – видеть, слышать и запоминать.

Видеть опасность.

Слышать ложь.