Посланники Нибиру

Семаль торопливо закрепила полевую защиту и вжалась в кресло пилота. Обняв руками рюкзак и поджав к подбородку колени, она круглыми от страха глазами наблюдала как на мониторах качнулся угол шлюзовой камеры «Тольды», как загорелись ходовые знаки, а на главном мониторе включился обратный отсчет – это утекали последние мгновения, когда она еще могла что-то исправить. Но в груди все омертвело, сожаление не находило опоры и медленно таяло, рассыпаясь в прах.

Перед ней распахнулся последний шлюз, выплеснув, словно дитя из материнской утробы в открытый космос, черный и притягательно-немой, совсем такой же, как пустота в груди девочки.

– Мама, я лечу к тебе, – прошептала она и, в очередной раз приложив кристалл к разъему пульта управления, открыла полетную программу. Введя координаты станции «Иль» и дав команду движения, она откинулась на спинку навигационного кресла. Рюкзак спустила тут же, оставив его на полу, а сама чуть ослабила полевые ремни безопасности и, повернувшись на бок, свернулась клубком и прикрыла глаза.

Она прислушивалась к себя, пыталась найти хоть какие-то чувства – страх, неуверенность, обиду или желание увидеть мать. – но не находило ничего. Ее разговор с собой напоминал поиск улик в выгоревшей золе.

«Неужели я больше ничего не буду чувствовать?» – спрашивала она себя.

Ее катер отдалялся от «Тольды», когда на пульт дежурного пришел запрос с грузовой палубы.

– А что, с самого охраняемого корабля тоже угоняют корабли?! – гаркнули из динамика.

Глава 20. Грэмм

Граница Выжженного поля

Грэмм Сво испытал облегчение, когда строгий и немного нервный следователь с вертикальными зрачками уроженца Клирика наконец о нем забыл – дел у следственной бригады было достаточно. Грэмм даже сперва хотел вернуться на поверхность, но любопытство заставило остановиться. Он отбил указание Айсе, чтобы та сделала панорамную съемку с фиксацией координат всех объектов на поверхности в этом квадрате и соседних – чутье подсказывало, что черная планета таит в себе новые загадки и лучше, если он о них будет знать чуть раньше, чем эти загадки решат открыться по собственному разумению.

Айса его поручением была недовольна.

– Грэмм, я к вам хотела…

– Тут ничего интересного, честно, – Грэмм вздохнул. – Застрявший в камне фрегат, следователи его осматривают и даже не могут попасть внутрь. Давай, займемся своей работой. Нам этот объект каталогизировать нужно, так что работы еще – непочатый край. Я сейчас начинанию снимать показания с уже расставленных датчиков и по возможности делать их предварительный анализ. А ты все-таки займись съемкой, если будут новые объекты на поверхности, нам это надо учесть в первую очередь. Согласна?

Айса сомневалась, молчала. Мгновение спустя, горестно вздохнув, согласилась.

Грэмм хотел отключить связь, но то, что тревожило его, все-таки сорвалось с языка:

– И будь, пожалуйста, осторожнее, мне совсем не нравится то, что происходит…

Он видел, как один из оперативников в подвижном скафандре и лейблом галактической тюрьмы Калипсо на шевроне, о чем-то спорил с мрачным клириканцем – слышать он их, конечно, не мог, но судя по всему, клириканец отчитывал коллегу, а потом и вовсе выгнал с объекта, указав рукой на выход. Оперативник понуро поплелся к прожекторам на поверхности, но потом свернул и устроился в стороне. Грэмма это не касалось – у него своих дел было по горло: поверхностные датчики один за другим выходили из строя, будто натыкаясь на что-то внутри планеты при сканировании ее породы. Он запустил отладку и вывел, что все пять аппаратов пробили лучом ровно три метра грунта, а затем перестали реагировать на базу. Ровно три метра – это более, чем откровенно говорило, что черная планета имеет неоднородную структуру, но это не главное. Главное – ровно три метра. Природа такого не умеет. Значит, вся эта каменюка – вовсе не каменюка. Тогда что она? И как появилась?

Он перевел выбывшие из строя датчики в режим ожидания, надеясь, что связь оборвалась только в его направлении, перенастроил диапазон частот и подключил эхолот – если внутри что-то есть, он об этом скоро узнает.

* * *

Айса скользила над поверхностью черной планеты, едва касаясь ее рассеянным голубым лучом сканера. В груди, словно колючие песчаные ежи-визонги, копошилась обида, то подступая к гортани, то сдавливая легкие – Грэмм держит ее в стороне от расследования, заставляет делать тупую и нудную работу, которую обычно поручают андроидам. Расставить боты, настроить и соединить в сеть – для такой работы человек не нужен.

Но ее направили.

Она старалась не заплакать – слезы крайне неудобно снимать внутри шлема скафандра, стандартные приспособления мало для этого подходили, придется снижать влажность, высушивать лицо и все соединительные прокладки и фильтры, расходовать заряд батарей. Айса бы со стыда сгорела, если бы кто-то обнаружил ее за таким занятием.