Посланники Нибиру

Семаль живо представила, как точно таким же тоном он распекает кого-то из нерадивых подчиненных. Вот точно таким же тоном предлагая обсудить план следственных мероприятий или перечень подозреваемых. И это все так не складывалось с тем, что просилось наружу, о чем так долго думалось. Девочка покусывала губы, но не двигалась с места, стараясь только, чтобы руки не дрожали так сильно.

Не выдержав взгляда отца, она коротко кивнула и положила пластинку креоника с загруженным расписанием на угол отцовского стола.

– Можно, я пойду? – спросила тихо.

Отец пожал плечами:

– Что ж, иди…

Он не ожидал, чтобы дочь выскочила из его кабинета, будто ее скварр напугал – молнией, едва не сломал створки дверей.

Покачал головой, вздохнув:

– Надо все-таки поговорить с ней о манерах…

А Семаль тем временем мчалась по коридорам «Тольды», сшибая углы и сталкиваясь со случайными прохожими, торопившимися в жилую зону в конце рабочего дня. Ее провожали удивленными взглядами, а девочка с трудом могла сдержать слезы. В глазах помутнело, будто пелена упала. Захлебываясь от обиды и разочарования, девочка ворвалась в жилой блок, метнулась к своей комнате и схватила припрятанный за столом рюкзак. Дернула на себя дверцу шкафа и схватила завернутую в плотную дендрогалевую тряпицу кристалл судачи. Сунув под «молнию» в наружном кармане, запихнула в карманы куртки несколько питательных батончиков и упаковку с кристаллизированной водой. В ушах пульсировала кровь, мир, представлявшийся сложными и многогранным вдруг стал простым и понятным, но со всей очевидностью Семаль поняла, что ей нет в нем места.

Сорвавшись с места, она бросилась к выходу.

Где-то в уголке сознания мелькнула и тут же погасла мысль написать отцу хотя бы несколько слов на прощание. Но гнев и обида торопили ее. С сожалением посмотрев на их общую гостиную, любимое кресло отца и томик земных поэтом серебряного века, подаренный Духовым, она ударила по блоку допуска и выскочила в коридор.

Двери сомкнулись за спиной, будто отрезав от прошлого. Стало легко.

Нацепив на плечи лямки рюкзака, девочка стремительно пересекла опустевший холл и юркнула в технический коридор, которым частенько пользовалась прежде, чтобы сократить расстояние до информатория. Там, быстро спустившись на три палубы вниз, она прошла по железному помосту до створок грузового лифта, вызвала кабину. Дождавшись ее, вошла, но вместо кнопки этажа, нажала кнопку остановки. За спиной захлопнулись створки на технический этаж и тут же открылись сквозные в грузовой отсек. Там девочка подождала окончания смены в небольшой нише за связками швартовых кабелей, и взбежала на первый же трап, маркированный зеленым светом пристыкованного к шлюзу корабля. На этой палубе швартовались только легкомоторные катера следственного управления, их использовали для непродолжительных перебросок, командировок на другие объекты или корабли сопровождения следственных действий. По протоколу они должны всегда быть заправлены топливом, снабжены запасом воды и питания.

И закрыты на специальные пароли резервного протокола, обновлявшиеся каждые три часа.

Но на это у нее в кармане лежал кристалл судачи.

Стянув с плеча рюкзак, девочка прижала его к правому боку и, дернув, за замок, вынула сверток. Дендрогалевая тряпица выскользнула из рук и упала на трап. Подхваченная воздушным потоком, она отлетела чуть в сторону и упала на нижнюю палубу. Семаль с сожалением покосилась на нее, но поднимать не стала – времени на это просто не было.

Прижав кристалл к экрану допуска, она дождалась зеленого сигнала подтверждения допуска на катер и заскочила внутрь сразу, как приоткрылся люк.

Обратный отсчет начался – сейчас на пульт дежурного придет информация об открытии катера. Пока они будут выяснять полетное задание и причину допуска на борт, она должна пройти отстыковку.

В рубке еще не погасли все датчики, только-только погрузились в режим сна, и медленно мигали сейчас оранжевыми огнями.

Семаль плюхнулась в кресло пилота и, приложив кристалл к пульту управления, вызвала последнее полетное задание и ввела команду реверса – сейчас на пульт дежурного должен поступить запрос на обратный рейс. Вполне правдоподобный: кто-то прибыл на «Тольду», передал документы или направляется домой. Девочка скользнула взглядом по отобразившемуся путевому листу – катер прибыл с Клирика–1, орбитальной станции на орбите родной планеты. Это было совсем большая удача.

Щелкнул репродуктор, из динамика прошелестел голос диспетчера:

– Четыре-семнадцать, вижу ваш запрос на обратный рейс, подтверждаете внесение изменений в полетное задание?

– Подтверждаю, – изменив голос, сообщила Семаль на клириканском.

– Принято, – подтвердил диспетчер. – Отстыковка по шестому протоколу. Желаете ручное или автоматическое управление?

– Автоматическое! – поспешно отозвалась Семаль и тут же сообразила, что не успела изменить голос. Добавила более сдержанно: – Автопилот, пожалуйста. Устал как дикий скварр.

И откашлялась.

Диспетчер усмехнулся:

– Принято. Управление бортом четыре-семнадцать порт приписки Клирик один.