Посланники Нибиру

Нирих молчал несколько минут, по истечении которых на экране креоника Василия появился значок видеовызова. В распахнувшемся окне маячила небритая физиономия главы «Ягеля».

– Чего с этим делать?

– Теон не хочет спугнуть Филина, не дает команды на захват…

– Правильно делает, – Нирих почесал колючую щеку, эфир разразился противным скрипом щетины. Крыж поморщился. – Чайка так и не подал сигнал?

– Нет. Я предполагаю, что он физически не может.

– Или Филина на борту нет.

«Сговорились они все, что ли?», – простонал Крыж, но мысленно, вслух только отметил:

– Так или иначе, я хочу, чтобы ты знал, куда, если что, кидать кости.

Нирих кивнул:

– Понял.

Он пристально посмотрел на Крыжа, откашлялся в кулак:

– Слышь, парень… Мне нравится, что ты так печешься о своих. Смотри, чтобы это не помешало тебе, не то потом сожрешь себя как последний индж шара́х за то, что смотрел в одну сторону, когда надо было вертеть головой кругом. Понял?

– Понял… – он мотнул головой. – Но не понял: вы мне не верите, что ли?

– Не в том дело. Корабль может быть и тот, тут ничего не скажу. Но Чайка может быть в другой стороне.

Крыж догадался:

– Его высадили?

– Ну, например, да.

Крыж, подумав, сообщил свои наблюдения про астероид. Нирих заинтересованно хмыкнул:

– А вот это интересно… ГорГорра, действительно, нет смысла прятаться, он, что называется, мятежник-во власти.

Они оба молчали, пока Нирих не сказал, то, что у обоих вертелось на языке:

– Я боюсь, что ГорГорра уже не управляет своей богадельней. И тогда у Чайки серьезные проблемы… Рихта джаль, надо думать… скажи, что мне сейчас сказал, Теону.

* * *

Борт фрегата управления сопровождения следственных действий «Тольда»

– Ты что, передумала? – подруга Тавра начала без обиняков, с главного. – Не собираешься выбираться с «Тольды»?

Семаль отвела взгляд. Нет, она не отказалась от своих планов, она выжидала и все никак не могла решиться. В конце концов, оказаться на борту крупнейшего криминалистического центра Единой галактики она мечтала столько, сколько она себя помнила. Получается, она ошиблась? Или в ней говорят другие чувства, и сейчас, идя у них на поводу, она испортит себе будущее?

Сомнения душили и не позволяли сделать шаг.

На днях ее подавленное состояние считал друг отца, Анатолий Духов. Они пересеклись в столовой, Семаль слишком задумалась над своим салатом. Духов подсел к ней, отметил, делая надрез на ломтике бифштекса:

– Моя дорогая, то, что ты задумала не идет ни в какие ворота.

Семаль похолодела, вилка выскользнула из мигом вспотевших пальцев, а глаза округлились.

– Что… что вы имеет ввиду? – просипела она изменившимся от страха разоблачения голосом.

Духов отправил в рот кусочек бифштекса, заставив при этом девочку краснеть и нервничать, и проговорил, проглотив мясо:

– Я-то ничего. Но, то, о чем ты задумалась с таким видом, не сулит ничего хорошего, говорю тебе как старший товарищ.

– Вечно вы шутите, – буркнула девочка, уткнувшись в салат. Ей было неловко.

– Я не шучу, моя дорогая Семаль. Я предостерегаю. – Его взгляд стал лукавым и сканирующе-острым. – С таким видом, как у тебя, ничего путного не придумывается.

Девочка отставила тарелку, подалась вперед.

– Как думаете, отец меня любит?

Кажется, Духов ожидал нечто подобное. Улыбнулся:

– Конечно, любит. Ты еще очень молода и не знаешь, что мужчины в большинстве своем катастрофически не умеют показывать свои чувства, а твой отец в этом плане чемпион, иначе бы Грета от него не ушла бы, верно?

Семаль кивнула.

– Так что он, безусловно, любит.

– Почему же мне тогда так плохо рядом с ним, – у Семаль стояли слезы в глазах. – Почему я готова пожалеть о том, что оказалась на «Тольде», готова отказаться от своей мечты стать следователем?

Духов отложил вилку и сцепил пальцы в замок.

– Я скажу тебе то, что совсем недавно говорил твоему отцу: о своих чувствах надо не только говорить, но и демонстрировать их. – Он грустно усмехнулся. – Сдается мне, эмоциональный кретинизм – ваша семейная «фишка». Поэтому, Семаль, ты-то хоть будь умнее своих родителей, учти их не самый счастливый опыт, пожалуйста, и не запирайся, а расскажи обоим все, как на духу.

Во взгляде девочки мелькнула тень сомнения:

– Все?

– Вот все, о чем ты думала, когда я присел к тебе за стол, – посоветовал Духов. – Это лучшее решение.

С того момента Семаль окончательно потеряла покой – Духов был прав, нужно было объясниться с отцом, но удобный случай никак не подворачивался, а время шло. И вот сейчас вопрос в лоб задала подруга.

– Я не знаю, Тавра, – призналась Семаль. – Я боюсь, что сделаю только хуже.

Все разрешилось внезапно.

Тиль Теон вызвал ее вечером к себе в кабинет и вручил новое расписание. В нем оказалось еще больше занятий, практикумов и онлайн тренировок на различных симуляторах. Взглянув на список, девочка подняла на отца глаза:

– Ты решил меня загрузить?

– Работа – отличный способ отвлечься от грустных мыслей. А я заметил, в последнее время ты подавлена. – Отец сделал приглашающий жест. Указав на стул напротив. – Присаживайся, я готов обсудить с тобой то, что происходит.