Поседевшая юность

В течение трех дней всех жителей перевезли в соседние села на левом берегу. Вскоре пришлось переселять и жителей прибрежных населенных пунктов левобережья, в том числе и население небольшого городка. Образовалась двадцатипятикилометровая зона, где оставили только проверенных людей по одному на десять домов. Такими уполномоченными становились, как правило, недавние партизаны, партийные или советские активисты.

Однако разведка донесла: информация продолжает просачиваться через линию фронта.

Вспомнили о мужском монастыре, который поначалу решили не трогать: какое дело святым отцам до военных секретов?

При ближайшем знакомстве и тщательной проверке обнаружилось, что настоятель монастыря — бывший царский офицер. С ним познакомились работники армейской контрразведки. Настоятель оказался широкоплечим здоровяком лет пятидесяти. Густая грива иссиня-черных волос, постное лицо властного человека. Внешне однако он выглядел благопристойно: говорил тихо, опустив глаза, был корректен, старался подчеркнуть свое уважение к представителям советской власти.

Побывал в монастыре и вернувшийся после излечения в госпитале член Военного Совета Зеленков (недавно ему присвоили звание генерал-майора). В разговоре с настоятелем Зеленков перехватил его взгляд. Не взглянул, а выстрелил бывший белый офицер, глаза горели ненавистью, они обожгли генерала.

«Вон ты каков, святой отец! — подумал Зеленков. — Готов растерзать, если представится возможность».

Прямых улик о связи монахов и настоятеля с немцами не было. Возникли лишь косвенные подозрения. Гитлеровцам, например, становилось известно, когда в монастырь приезжали крупные военачальники, Причем немцы не обстреливали сам монастырь. Они открывали огонь по дороге, когда машина с военачальником покидала стены монастыря. Могло ли это быть случайностью? Подверглась обстрелу и машина генерала Зеленкова.

Когда Зеленков доложил о своих наблюдениях и выводах в штабе армии, генерал-лейтенант Зарухин бросил взгляд на Плужника.

— Ну?

— Картина ясна. Я за выселение.

— И притом немедленное, — добавил Зеленков.

— Пять часов на исполнение достаточно? — На тонком молодом лице командарма вздулись желваки. — Чтобы духу не осталось от этих святош.

Через полчаса два взвода солдат на машинах въехали во двор монастыря. Настоятель минут пятнадцать держал капитана в приемной под предлогом занятости. Офицер, наконец, не выдержал и, отстранив служку, вошел в кабинет.

Настоятель молился, опустившись на колени перед богатым иконостасом.

— Простите, гражданин настоятель. Не имею времени на церемонии. — Капитан вытащил из планшетки предписание. — Вот приказ о немедленном выселении монахов во главе с вами. Прошу ознакомиться.

Настоятель вскочил, глаза его гневно сверкнули. Из горла вырвался хрип.

Потом руки настоятеля обвисли плетью. Прерывающимся голосом сказал:

— Прошу вас, господа, оставить трех человек для охраны монастыря.

Капитан заколебался. Приказ предписывал выселить всех. Но черт его знает, как обращаться с такой категорией людей? Приказал командиру взвода, лейтенанту, связаться со штабом и передать просьбу настоятеля. Минут через десять взводный принес ответ: оставить охранников, но и своих также.

— Штаб разрешил оставить трех человек, — объявил капитан настоятелю.

Глава монастыря по-военному резко повернулся и решительным шагом направился к выходу. Капитан, опытный армейский разведчик, заподозрил неладное. Он мигнул старшине: следуй за монахом. Тот, прихватив солдата, не отставал от настоятеля, всеми силами пытавшегося отделаться от сопровождающих. Попытался даже скрыться, но не удалось. После строгого предупреждения старшины настоятель оставил свои попытки и присмирел.

Капитан приказал монахам собраться во дворе, захватив с собой самое необходимое из принадлежностей туалета. Проверил всех по списку. Монахи — их было восемьдесят два человека — выглядели, за малым исключением, откормленными, сильными молодцами, которых хоть сейчас под ружье. Присмотревшись повнимательней, капитан отобрал из их числа троих, самых неприметных и слабых по сравнению с другими.

— Эти останутся охранять монастырь, — объявил он настоятелю.

Тому решение капитана не понравилось. Он стал убеждать, что эти люди не справятся с охраной.

— Не беспокойтесь. Без внимания вас не оставим. Сержант Амелин. Остаешься с отделением для охраны монастыря. В твоем распоряжении один пулемет.

Настоятель был обескуражен и сбит с толку. Это как раз и нужно было капитану. Следовало спутать всё планы святоши, не дать ему опомниться и оставить тех людей, которые бы, как заподозрил капитан, продолжали держать связь с немцами. Нельзя было допускать, чтобы настоятель отдавал какие-либо распоряжения оставшимся.

Но бородач все-таки успел что-то шепнуть одному из монахов.