Порт-Артур – Токио

Второй часовой, чей пост располагался значительно дальше от пристани, уже вскинул винтовку для предупредительного выстрела, когда пуля снайпера, выпущенная из любовно оттюнингованного карабина Маннлихера, так же как и пистолеты Браунинга, снабженного глушителем, заставила его выронить оружие и безжизненным кулем поползти вниз по парапету.

И только третий, самый дальний часовой, убедившись, что происходит нечто непонятное и зловещее, успел сделать то, ради чего, собственно, и заступал на пост. Преодолев неизбежную секундную растерянность при виде своего коллеги, только что стоявшего под фонарем, разделяющим границы их постов, а теперь безжизненно сползающего по бетону бруствера с ритмично бьющей из простреленной головы темной струей, он вскинул к плечу «арисаку» и с криком «Тревога!» нажал на курок.

Второй раз выстрелить он уже не успел. Пуля, выпущенная из карабина снайпера, вошла ему в переносицу, прямо между глаз. Между его кончиной и гибелью рядового Като Шиба прошли семь секунд. А умер он в тот самый момент, когда ловкая рука, одетая в черную перчатку, у которой почему-то отсутствовали три пальца – большой, безымянный и указательный, легла на ручку двери караулки, напрямую сообщавшейся с казармой охранной роты…

– Ох, сплоховал я, робяты. Успел шмальнуть, чертяга! – выразил вслух недовольство собой бывший сибирский охотник, затем казак, а сейчас унтер-офицер спецназа Российского императорского флота Кондрат Медведский.

– Не жури себя, Медведушка, Василий Александрович с первой ротой уже наверху. Стал-быть, все в порядке! Времени у япошек уже нет, а щас и мы подсобим! – весело крикнул другу тащивший вместе со вторым номером своего «максима» Зиновий Храмов, также бывший казачий подъесаул и кавалер двух Георгиев.

Спустя пару секунд со стороны потерны глухо заухали взрывы гранат, раздались чьи-то отчаянные вопли, визг… Заглушая крики, затрещали автоматические маузеры, ударили короткими очередями «мадсены», завел свое монотонное «ту-ду-ду-ду» станковый пулемет. Тем временем к борту первого миноносца уже швартовался еще один. Новые фигуры в странной черной одежде вспархивали по ступеням на бруствер батареи Форта № 1…

* * *

«Варяг» и «Светлана», уравняв скорости, шли метрах в двадцати друг от друга. Руднев, переговаривавшийся с великим князем Александром Михайловичем, окинул взглядом горизонт. Дождь постепенно слабел, туман рассеивался, поэтому видимость составляла порядка четырех с половиной миль. Впереди начала смутно угадываться темная полоса побережья. Со стороны суши тянул ровный, совсем не холодный ветер, подгоняя длинную, пологую волну…

Полтора балла – относительно спокойно для этого времени года. Как верно только что подметил Коробицын, «нужно ловить момент».

– С подветренного борта посадка людей и выгрузка лошадей вообще не должна вызвать вопросов. Скорее готовьтесь к постановке, Александр Михайлович, и так почти на час отстаем от графика. А мы побежим вперед, посмотрим, что у нас на берегу…

«Варяг», дав двадцатиузловой ход, быстро отдалялся от «Светланы». Слева постепенно уходили за корму громады вспомогательных крейсеров-лайнеров. Понтоны на бортах спущены почти до самой воды, якоря вытравлены из клюзов к постановке, такелаж грузовых кранов уже обтянут. Значит, первые грузы уже застроплены. Вывалены за борт шлюпбалки с плашкоутами, катерами, спущены трап-сети. На палубах в новой полевой форме цвета хаки толпятся офицеры и рядовые первой волны десанта. Все с выкладкой, при оружии. Офицеры отдают честь, солдаты машут касками…

Вот транспорты с кавалерией. Казаки сводной Донской дивизии тоже готовятся. По четыре сотни от 19, 20, 22, 24, 25 и 26-го полков, под общим командованием Телешова. С ним полковник Медведев, войсковые старшины Багаев, Пахомов, Попов. Артиллеристы 2, 3, 4-й Донских казачьих батарей. Там же три новые батареи, укомплектованные сибирскими казаками-охотниками из артиллеристов с нашими пушками Барановского.

Трюмы вскрыты, слышно ржание: лошади почуяли близость берега или им просто передалось деловитое напряжение окружающих людей. Ну да, наверное, ведь седла подвязали уже. Где-то там оглаживает, успокаивает своего гнедого молодой казак 2-й сотни 26-го полка Семен Буденный, получивший своего первого Егория в Маньчжурии… Плашкоуты для перевозки коней по воде ведут за собой на буксире. Кстати, на некоторые уже сгрузили тачанки. Интересно, когда они успели? Стало быть, одесситов не зря у Щербачева выпросил…