Порог

Нет, это было неплохо, даже очень неплохо, Анге не была недотрогой, и за время работы над кораблем у нее было несколько коротких, но приятных любовных связей. Казвар изо всех сил старался доставить ей удовольствие, он был немолод, но мускулист и крепок – в итоге Анге пришлось признать, что это было одним из самых замечательных любовных приключений. Можно даже сказать – секс года.

Но в итоге, вернувшись в инженерный отсек, где Криди рылся в недрах разобранного спектрометра то ли в поисках неисправности, то ли удовлетворяя свое любопытство, что с ним порой случалось, Анге пребывала в полной уверенности – Казвар никакой не агент. Если тайное общество кисоненавистников и впрямь существовало, то на корабле их не было.

Криди поглядывал на нее, пока она проводила рутинную проверку систем. А потом, не отрываясь от вскрытого прибора, спросил:

– Ты была с Казваром?

– Я… – Анге растерялась.

– Ты пахнешь им, – объяснил Криди.

Раньше Анге никогда не задумывалась, насколько обоняние кис лучше человеческого. Ну да, кисы всегда просили не пользоваться в их обществе сильнопахнущими веществами, но на станциях и корабле это вообще было обычной практикой…

Она пахла Казваром.

Анге вдруг в полном мере оценила смысл этих слов.

– У нас был секс, – хмуро сказала она, стараясь не смотреть на Криди.

– Он должен быть неплохим любовником, – решил Криди. – Я рад за тебя.

Анге почувствовала, что у нее горит лицо.

– Криди, мне нужно было с ним серьезно поговорить. А дальше все случилось само собой.

– Тебе нет нужды оправдываться, – мягко сказал кот. – Ты моя тра-жена. Сексуальная часть твоей жизни никак не связана с нашими отношениями. Я не ревную, не злюсь и не обижаюсь. Я рад за тебя.

– Спасибо, – сказала Анге. – Но я… в общем, это была почти случайность. Так получилось.

– Это не мое дело, но неужели разговор об осадочных породах и движениях планетарной коры действует столь возбуждающе?

Анге невольно рассмеялась. Криди умел снять неловкость.

– Нет, мы говорили о другом. – Она замолчала, колеблясь. Но в конце концов, что в этом плохого? Прямого запрета у нее не было. – Мы говорили о вас. О кисах. Понимаешь…

Анге сбивчиво рассказала Криди о встрече с капитанами, о людях, которые ненавидят кис, и о том, что они могут быть на корабле.

Вначале Криди слушал, продолжая возиться в спектрометре. Потом отложил прибор, стал слушать внимательно, глядя на Анге. Усы у него встопорщились, он несколько раз облизнул переднюю лапу, что при людях кисы обычно не делали. Впрочем, такая история взволновала бы кого угодно.

– И к какому выводу ты пришла? – спросил Криди, выслушав ее до конца.

– Мне кажется, что капитан ошибается. На борту нет агента-террориста.

– Согласен, – сказал кот, не отрывая от нее взгляда. – Уверен, что я бы почувствовал неприязнь, даже скрываемую. Но почему тогда ты расстроена?

– Я не смогла выполнить задание, – честно ответила Анге.

– Ты его выполнила. Отрицательный ответ – тоже ответ, – мягко сказал Криди. – Расслабься, Анге. Это все твоя гиперобязательность.

Он подошел к Анге, обнял. Женщина прижалась к его груди, зарылась в теплую, мягкую шерсть. Почувствовала, как лапа Криди поглаживает ее по спине.

Как бы ей хотелось, чтобы на месте Казвара был Криди…

– Доложи капитанам, что все в порядке, – сказал Криди. – И отдохни немного. Меньше суток до прибытия к новой звезде. Ты понимаешь? Впервые разумные существа смогли переместиться от одного солнца к другому! Что по сравнению с этим старые обиды, мелкие дрязги и полоумные сектанты?

– Ничто, – сказала Анге.

– Ничто, – задумчиво повторил Криди.

* * *

Что было в этом помещении раньше, Первая-вовне не сказала, а Валентин спрашивать не стал. Может быть, парк. Или стадион. Или театр. Мало ли чего Ракс могли посчитать необходимым на станции, где жила всего-то одна особь.

Сейчас это помещение имитировало сквер перед Центром Космической Обороны.

Голографические проекции у Ракс были великолепны. Если в Кризисном центре проекция голубого неба все-таки оставалась проекцией и за ней были видны потолок и стены, то сейчас Валентину казалось, что он стоит под открытым небом на поверхности планеты. Даже солнце жарило с неба очень убедительно. Валентин снял с головы берет, но так стало еще хуже, и он вернул его на место.

Они стояли в сквере вполне земного вида, возле памятника злополучному «Урагану». Даже деревца, высаженные в живописном беспорядке, точь-в-точь напоминали земные липы, казалось, стоит вдохнуть глубже – и почувствуешь сладкий запах. Дорожки в сквере были отсыпаны крупной серой галькой, и это, пожалуй, было единственным, где имитация давала сбой – под ногами упрямо чувствовалась ровная поверхность.

Чуть дальше высились невысокие здания Центра, почти лишенные окон и из-за этого мрачные, несмотря на нежно-сиреневую окраску стен. Еще дальше, на холмах, виднелись городские здания, тающие в горячом воздушном мареве.

– Погода на поверхности будет именно такая, – сказала Первая-вовне. – Вы уверены в составе штурмовой группы?

– Да, – сказал Валентин.

– Но вы командир.

– Поэтому я и обязан идти первым. Где командир, там и мостик.