Порог

– Жаль, – сказал Сарк. – Жаль. Но оружие я тебе все равно оставлю. Эти балбесы бросили свои автоматы, но они могут и вернуться за ними. Перед смертью людям приходят в голову разные глупости… а мы все смертники.

После завтрака военные ушли. Сарк действительно оставил четыре автомата, коробку с магазинами и рюкзак, набитый армейскими концентратами, мерзкими на вкус, со слишком высоким содержанием животного протеина, но как Ян в свое время убедился – очень питательными.

Вереница людей медленно шла в гору, оставляя на выпавшем снеге цепочку круглых следов. Но снежок все усиливался, и к тому моменту, когда люди скрылись вдали, следы тоже почти замело.

– Они дойдут? – спросила Адиан.

Ян подумал и решил ответить честно:

– Нет. Перевалы уже замело. Выше будет совсем холодно и ветрено. Нет, Адиан. Они идут, чтобы умереть, выполняя свой долг.

Часа два Ян пытался выполнять какую-то работу – сортировал запасы, пытаясь распределить рационы на каждый день зимы, конопатил мхом несколько щелей. Зиму им все равно придется прожить в ледяном доме, тонкие стенки не держали тепло, печка остывала вмиг, дров не напасешься. Ничего, предки как-то жили зимой, без всякой одежды и укрытия, сбиваясь в табуны и грея друг другом теплом своих тел.

Потом Ян решил пойти собирать валежник, пока снега еще не слишком много. Вышел за дверь – и замер, вспоминая двоих дезертиров.

Мир вокруг казался белым и чистым, но совсем рядом лежало пепелище мертвого города, бродили растерянные и пытающиеся выжить люди. Где-то рядом были дезертиры. И не только двое бывших ракетчиков.

Ян вернулся в комнату, подошел к завернутым в кусок брезента автоматам. Адиан предлагала закопать их за домом.

Стрелять Яну доводилось не часто, но все-таки он служил и с оружием дело имел. Из четырех автоматов до боли знакомого вида (возможно, что он даже держал их в руках, заступая в караул) Ян выбрал два, которые выглядели более новыми и содержались в порядке. Сел за стол, разобрал и собрал оба. Да, нехитрый механизм был исправен. Рыж сел напротив, молча следя за его действиями. Адиан и Лан сидели в стороне, вычесывая друг другу волосы – Яна бы тронул этот знак доверия и дружбы, зародившейся между женщинами, но сейчас все мысли были о другом.

– Возьми два магазина, – сказал Ян парнишке. – Отойдем из дома и потренируемся. Доводилось стрелять?

Глаза у Рыжа загорелись.

– Нет, никогда. Вы научите, Ян?

– Попробую.

– Автоматов четыре, – неожиданно сказала Адиан. Встала, коснулась плеча девочки, та тоже поднялась. – Наверное, я была не права. Наверное, мы все должны уметь этим пользоваться.

– Ты ведь ненавидишь оружие, – не удержался от подначки Ян.

– Еще больше я ненавижу быть беспомощной, – ответила Адиан. – К тому же я вдруг поняла, что отвечаю не только за себя.

* * *

«Дружба» должна была достигнуть цели через два дня, но никаких новых идей у Анге пока не появилось. Ей удалось разговорить Квана. Это оказалось на удивление просто, достаточно было лишь воспользоваться советом Диала и спросить о полном значении термина «тра». Через два часа Анге ускользнула от лингвиста, зная все о «тра» – кое-что она предпочла бы и не узнавать, услышав о двух временах в языке кис, про которые никогда не слыхала – «невероятном будущем» и «желаемом прошлом», да и вообще утвердившись во мнении, что краткий школьный курс языка кис ей преподавали из рук вон плохо. Кван весь был в языке, он сам был язык, и ничто другое его попросту не интересовало. Хотя нет, он мечтал о том, что на Соргосе они встретят разумную жизнь, общающуюся путем звуковых волн (другие варианты лингвист тоже не исключал), а если очень повезет – то у них будет даже несколько языков, не похожих друг на друга, как в древности у людей и кис.

Поразмыслив, Анге решила, что братья не могут быть причастными к какой-то тайной организации. Против кис они ничего не имели.

Тогда, получается, это Казвар? Геолог? Очень приятный мужчина, он, пожалуй, симпатизировал Анге больше всех, да и она относилась к нему с наибольшей приязнью. Нет, Казвар был не тем человеком, которого она могла бы полюбить, но, пожалуй, наиболее близок к идеалу друга-мужчины.

Преодолев себя – у нее возникло неприятное ощущение предательства, – Анге завязала с Казваром беседу. Они болтали часа три – вначале разговор шел легко, потом Казвар, очевидно, принял ее поведение за недвусмысленный намек и стал столь же недвусмысленно намекать в ответ, что Анге ему симпатична, что его брак – давно уже формальность, и он совсем не прочь уединиться с Анге в каком-нибудь укромном уголке корабля… Анге принялась врать, увиливать, ссылаться на плохое самочувствие, но беда была в том, что Казвар и впрямь ей нравился… и, кажется, уже не только как друг. Кончилось все тем, что они действительно уединились в техническом отсеке, торопливо разделись, и Казвар овладел ею с энергией мужчины, истосковавшегося по нормальному сексу и тронутого внезапным женским вниманием.