Порочная жизнь настоящего героя

Мужчина сплюнул на землю в нескольких дюймах от сапог Дэниела.

– Нет никакого прогресса, и не будет. Они все ушли, чтобы найти пройдоху. Звиняйте, если он ваш друг. – Он махнул рукой в сторону штабелей плитки, инструментов и кучи дерева. – Но еще хуже для нас, ведь он заплатил нам подтирками для задницы.

– Подтирками для задницы?

– Бумажными деньгами. Это все, на что они годятся. По крайней мере, так мы слышали. Какой-то франт заявил об этом прямо на одной из этих шикарных вечеринок. Теперь банки разглядывают эти бумажки через увеличительное стекло и половина магазинов не принимают их к оплате. Босс отправился, чтобы самому обо всем разузнать. Чтобы узнать, не сможет ли он вытрясти из него немного золота или серебра.

– Вы знаете, где он остановился?

– Его не было в городе, но прошел слух, что он вернулся, и живет у своего зятя. Он художник или что-то в этом духе.

Дэниел не мог представить себе виконта в мансарде художника, но счел интригующим, что Снеллинг знает кого-то с такой профессией. Все сходилось просто замечательно, за исключением упоминания о растущем недовольстве среди банков и их клиентов. Троубридж не будет доволен.

За серебряную монету рабочий припомнил имя художника – Эден или что-то такое.

– Эдель?

– Может и так. Должно быть, добился успеха, потому что живет в Кенсингтоне.

Так что Дэниел оставил еще больше монет, чтобы мужчина направил Троубриджа и его людей по новому адресу. Он слишком сильно задумался о том, почему Эдель поставил свое имя под худшей по качеству работой, чтобы заметить, как рабочий еще быстрее начал грузить вагон, торопясь уехать, пока не прибыли официальные лица. Ведь может статься, что люди из магистрата утащат с собой инструменты и материалы в качестве доказательства. Тогда команде рабочих вообще ничего не останется.

Не зная, что его сообщение не будет доставлено, Дэниел забрал свой двухколесный экипаж и отправился искать свою добычу, в этот раз в Кенсингтон.

Что он нашел, так это толпу снаружи небольшого дома, стоящего в ряду других, начинавшую бросать камешки в окна. Обеспокоенные соседи стояли на другой стороне улицы, рассуждая, стоит ли позвать констебля.

– Сделайте это, – посоветовал им Дэниел, хотя и сомневался, что какой-то уличный патруль придет сюда. – И вызовите Боу-стрит тоже. Я не знаю, кто охраняет министерство финансов или Английский банк, но они скоро будут здесь.

Эти слова эффективно уменьшили толпу от тех, кто хотел как можно меньше общаться с властями. Затем Дэниел подошел к рабочим в грубых блузах и тому, кто, по его предположению, был их боссом, в кожаном жилете. Два торговца в темных костюмах размахивали банкнотами; один огромный парень держал ведро и совок. Это его кусочки угля, а вовсе не камешки, бросали в окна верхнего этажа дома художника. Все это выглядело довольно неприятно, а хозяин дома, проживавший на первом этаже, тоже стоял на улице, требуя, чтобы толпа убралась прочь.

Рабочие были готовы наброситься на Дэниела, пока не увидели, что в руках он держит пакет.

– Если ты пришел за деньгами, становись в очередь. Мы все обнаружили, что его наличность ничего не стоит.

– Снеллинг находится внутри? А что насчет художника? Этот парень может не иметь ничего общего с обманом.

– Хозяин говорит, что мазила уехал в Эпсом. Он не знает, здесь Снеллинг или нет, а слуга художника отказывается говорить.

– Позвольте мне спросить.

Так как Дэниел был самым внушительным из присутствующих, то ему позволили постучать в дверь.

– Есть там Снеллинг? – прокричал он через дверь, когда ее не открыли.

– Нет, – послышалось в ответ. – Уходите.

– Он внутри, – сказал Дэниел бригадиру строителей. Во всяком случае, так считал затылок Дэниела.

Один из плотников счел эти слова достаточным приглашением. В руке он держал молоток, которым и воспользовался, чтобы взломать дверь, в то время как хозяин дома пытался отогнать его. Каменщик и угольщик ворвались внутрь.

Дэниел последовал за ними, но более медленно. Слуга в переднике заторопился мимо него на пути к двери. Затем еще один, в огромном плаще.

– Это он! – закричал кто-то. – Снеллинг!

Все мужчины помчались обратно по лестнице и на улицу, присоединившись к оставшимся разозленным кредиторам, атаковавшим убегающего виконта. Так много тел свалилось в кучу друг на друга, что Дэниел не мог разобрать, напали ли они на Снеллинга или на какого-нибудь несчастного повара. Он пытался избежать тычков и ударов, предназначенных Снеллингу, но некоторые были направлены прямо на него, за вмешательство.

Все верно, в самом низу оказался свернувшийся в клубок Снеллинг, окровавленный и избитый.

– Ты! – закричал он, когда Дэниел поставил его на ноги. – Именно ты уничтожил меня и всю мою семью!

– Я только что спас тебе жизнь!

– Ты убил моего брата. А теперь наслал на меня этих громил. Без всякого основания!