Порча

Ифриты были сверхъестественными существами из арабской и мусульманской мифологии. Проклятые Аллахом, они служили Иблису – исламскому Сатане. Демоны огня, крылатые гиганты, обитающие под землей…

«Знали бы мои дети, что меня волнует», – думала Марина раздраженно.

В пятницу она поднималась, как обычно, на холм, здороваясь с пробегающими школьниками. У крыльца худая женщина средних лет что-то рассказывала Марининым девочкам. Протягивала им цветастые брошюры, семиклассницы явно не желали этого разговора и косились на дверь. Марина приблизилась к женщине со спины. Девочки – Настя Кострова и Яна Конькова – обрадовались ее появлению.

– …И вечные муки в аду, – донеслось окончание фразы.

– Что за проповедь вы устроили? – строго поинтересовалась Марина.

Женщина – курносая, с мышиными глазками – одарила приторной улыбочкой. Изо рта у нее воняло гнилью.

– Предупреждаю ангелочков о происках дьявола.

На обложке брошюры грозный дракон извергал пламя.

– Накануне судного часа должен покаяться стар и млад. Ты покаялась?

– Девочки, идите в класс, – сказала Марина. Вызволенные из лап проповедницы, Настя и Яна посеменили по ступенькам.

– Ты приняла Господа или будешь гореть в Геенне Огненной?

– Тут школа, а не церковь. Тут получают знания.

– Екклесиаст говорит: «В могиле, куда ты пойдешь, нет ни знаний, ни мудрости».

– Слушай сюда, – отчеканила Марина, – к детям со своим мракобесием на километр не подходи.

– Да ты отравлена. – Сектантка показала резцы цвета жженого сахара. – Грешница, ведущая малышей на заклание!

– Я тебя на заклание поведу, – прошипела Марина. Ярость разгоралась – на школьном дворе какая-то гнилозубая тетка смела пугать ее учениц небылицами про ад!

– Каково оно, – спросила приторным голоском сектантка, – за пазухой у Антихриста?

Марина оттеснила женщину, направляясь к лестнице.

– Не уберешься с холма за минуту, я вызову полицию.

В вестибюле ее встретили аплодисментами. Оказывается, дети слышали их диалог.

– Засечете здесь эту болтунью, – сказала Марина, – сразу зовите учителей.

В кабинете семиклассники передавали по партам брошюрку. Марина безапелляционно изъяла пропагандистские материалы и сунула в сумочку.

– Марина Фаликовна…

– Да, Настя?

– А Бог есть?

– Этот вопрос каждый должен решить для себя сам. Кто-то верит в Бога, кто-то нет. Кто-то чтит Аллаха, кто-то – Иисуса, кто-то – Будду. Главное, чтобы мы не ссорились из-за этого. Уважали чужую веру и не навязывали свою. Мы все можем дружить и существовать в мире, вне зависимости от религиозных убеждений.

– Марина Фаликовна…

– Айдар?

– А что такое ад?

Она привыкла: любой вопрос Тухватуллина содержал подвох, ловушку.

– Ад – это место, куда якобы попадают после смерти люди, творившие зло. Или нарушавшие заповеди. Так считают христиане, мусульмане, иудеи… все религии упоминают ад.

– А мы попадем в ад? – спросила Настя Кострова.

– Что? – Марина улыбнулась. – Конечно нет. Ад – это такая страшилка. Серенький волчок для взрослых. Чтобы мы себя прилежно вели.

– Хотите, я расскажу про ад?

Она не сомневалась, что Тухватуллин продолжит.

– Любопытно, Айдар. Что же ты расскажешь?

Тухватуллин, подстегнутый вниманием одноклассников, подобрался.

– Я смотрел передачу про немецкие лагеря. В передаче сказали, что это был ад.

– В переносном смысле – да.

– После смерти люди попадают в гитлеровские концлагеря. Там везде свастики и солдаты в черной форме. Там людей убивают газом, но они снова просыпаются в бараках.

Расширенные глаза детей уставились на учительницу, требуя опровержения. Поражаясь жестокой фантазии Тухватуллина, Марина поинтересовалась:

– Кто же тебе дал такую точную информацию, Айдар?

– Новенькие ученики. Они сказали, что в ад попадают не те, кто себя плохо вел, а только евреи.

– Я не слышала ничего более гнусного, – вспыхнула Марина. – Ты понимаешь, насколько это мерзко и бесчеловечно?

– Потому, что вы – еврейка? – с ухмылкой спросил Айдар.

– Потому, что в камерах смерти уничтожали не только евреев, но и русских, украинцев, кстати, и татар.

– Про татар новенькие ученики ничего не говорили.

– Пожалуй, – Марина хлопнула по столу журналом, – мне стоит вызвать в школу твоего отца и обсудить проблему антисемитизма.

– Что такое антисемитизм? – поднял руку кто-то.

– Враждебное отношение к отдельным людям. И это – страшная вещь. Айдар… – Она стрельнула глазами в довольного Тухватуллина: «вывел из равновесия, оскорбил, сработало!»

– Что за новенькие ученики, расскажи-ка?

– Они живут в шкафу, – ответил Тухватуллин. – В кабинете мертвой Марии Львовны.

Девочки захихикали, Настя покрутила пальцем у виска.

– Можете проверить, – фыркнул Тухватуллин.

Марина, собираясь с мыслями, повернулась к доске. Уму непостижимо, откуда у тринадцатилетнего мальчика такие идеи? Нахватался в Интернете? Или хуже – услышал кухонные спичи папаши? Крошащимся мелом Марина написала: «Александр Трифонович Твардовский».

– Получается, – спросил рэпер Чемерис, – Айдар наврал про ад?

– Никакого ада нет, – сказала твердо Марина.

– Тогда что же это такое? – проговорил Тухватуллин.

Марина обернулась.