В полдень Данн отправился прогуляться. Вьюнок устилал плиты заброшенного поселения. Флибустьер вспоминал былые времена, дни своей славы. Атаку на французский корабль, сорок тысяч реалов серебром и ювелирными украшениями. Как носила его на руках команда, как они пили в порту.
Капитан улыбнулся.
Справа от него сидел на корточках негр. С голым торсом, в широких штанах. Он растирал на железной терке корни маниоки. Глаза таращились в пустоту. Второй слуга просеивал маниоку через железное сито. Его сгорбленную спину рассекал рубец, на шее под кучерявыми волосами алел странный знак: пятна, размером с половину эскудо. Перевернутый треугольник.
– Капитан!
Данн сбавил шаг.
Со стороны виллы шла Жозефина. За ней брели молчаливые служанки.
– Здравствуйте, мадам.
– Осматриваете остров? Составить компанию?
– Почту за честь.
Жозефина подхватила Данна под локоть.
– Жан сообщил, у вас кто-то умер.
– Увы. Молодой матрос скончался во сне. Доктор говорит, он травмировался при шторме. Если вы не против, мы похороним его здесь.
– Безусловно. Пускай ему мягко лежится в нашей земле.
– Мадам. Почему испанцы уплыли?
– Они боялись, – просто сказала Жозефина.
– Но чего?
– Их пастор вбил себе в голову, что остров проклят. Он запретил обряды погребения. Твердил, что дьявол ворует мертвых из могил и заставляет ходить.
– Ваши родители были еще живы?
– Они умерли в тот год. Мой дядя, мой опекун, был рабом алкоголя. И Рейне пришлось не легко. Священник обвинил ее в колдовстве.
– Серьезное обвинение, – сказал Данн.
– Гнусный толстяк, – ноздри Жозефины презрительно затрепетали, – он объявил нам войну. Но мы выстояли. А они ушли.
– Вся колония?
– Все, кто сумел.
На южном берегу острова штурман Келли нашел битум. Напоминающая серую амбру накипь покрывала рифы. Идеальная замена дегтю и корабельной смоле. Матросы смешивали ее с акульим жиром и замазывали прорехи. Парусный мастер укреплял такелаж. «Скиталец» поправлялся.
За лагерем лежал в ящике бедолага Брогг. Прочие пили тягучий джин и ужинали черепашьим мясом, нахваливали кока. Сумерки сгущались над островом.
– Ты не ошибаешься? Десятеро?
Данн застыл и прислушался. Голоса раздавались из камбуза. Боцман Келли расспрашивал Байярда «Каймана» Коллинза.
– Тринадцать слуг, она сказала. Две девчонки, кухарка… получается, десять мужчин.
– Хорошо. Иди на берег и прихвати-ка дрова из поленницы.
Данн спрятался за парусиной, наблюдал, как уходит, воровато озираясь, Тернер. Зачем ему слуги Жозефины?
Капитан мысленно перебрал членов команды. Прикинул, кто поддержит его. Уолтерс, Келли, доктор Броуди, плотники, бачковые, рулевой Смит – они прошли огонь и воду вместе, Том Ди Кон, конечно, и дюжина матросов в придачу.
Мозес Данн умрет капитаном и точно умрет не здесь и не сейчас.
Большинство флибустьеров спали в лагере. На «Скитальце», помимо Данна, ночевало четверо: Уолтерс и Келли в своих каютах, Броуди в гамаке близ бака, канонир – прямо на тиковых досках палубы, укутанный шерстяным одеялом.
Шлюп поскрипывал. По галереям в задней части надстройки бродили призрачные тени. Твиндек кишел насекомыми, но не было крыс в трюме.
Данн проснулся от кошмара. За переборками гудел хор голосов. Капитан набросил рубаху и выскочил из каюты. Пираты толпились на палубе. Солнце только взошло. Данн растолкал подчиненных, протиснулся к фок-мачте.
– Я ничего не слышал, – пробормотал Ди Кон, – клянусь.
Доктор Броуди уткнулся щекой в палубу. Ноги запутались в гамаке. Он был мертв.
– Что с загривком? – спросил юнга сдавленно.
Данн выпутал ступню Броуди. Тело шлепнулось на доски. Под редкими волосами доктора три точки образовывали перевернутый треугольник. Капитан коснулся меток. На подушечке пальца отпечаталась капля крови.
– Это какая-то тропическая болячка, – сказал рулевой Смит.
– Чушь, – возразил Кайман. Он сидел на лафете и ковырялся ножом в зубах, – доктора убили гоблины. Гоблины приходят на корабль, если от капитана отворачивается Бог.
Данну хотелось ударить наглеца, но между ним и Кайманом стояли другие матросы. Их мрачные физиономии остудили пыл.
– Отнесите доктора к Броггу. Разберемся позже. Томас, я жду тебя на берегу в полдень.
– Да, капитан.
Они шли по петляющей тропе. Солнечные лучи просеивались сквозь кроны деревьев.
– Странное совпадение, да? Два судовых врача будут погребены на этом острове.
– Совпадение ли, сэр?
Данн всмотрелся в обветренное лицо канонира.
– Что стряслось здесь двенадцать лет назад?
– Люди умирали. Каждое утро мы находили труп.
– Я вскрыл гроб Брогга. На его шее те же раны, что и у доктора. И у негров-слуг.
– Ими были помечены и мои товарищи, – сказал Ди Кон. – Алехандро, наш кок, говорил, что их убил чупакабра. Так мексиканцы называют вампиров.
– Вампиры. – Данн раздраженно почесался. Суеверия моряков, гоблины и русалки, нервировали его.
– С нами плавал мичман, умный парень. На Кубе он знавал старика-испанца, который жил здесь, в поселении, прежде. Старик говорил, что мертвецы восставали из могил и пили кровь. Что их насылала на колонистов черная ведьма.
– Рейна Табако? – Данн вспомнил портрет в гостиной Жозефины.
– Да.