Попутчик до Аляски

Тэсса закрыла глаза и опустила голову ему на плечо. Драган хотел заняться с ней любовью. И ясно давал понять это своими действиями. Теперь перед камином, вытянувшись на диване рядом с Драганом, ей было бы так просто повернуться, оказаться в его объятиях и провалиться в блаженство, которое Драган мог подарить.

Но пока она еще не потеряла голову, нужно расспросить его о прошлом. Тэсса заставила себя пошевелиться.

– Драган, ты кое-что мне пообещал, – напомнила она.

– Кто, я? – лениво отозвался он, дразня ее.

– Ты знаешь, о чем я. Ты обещал ответить на мой вопрос.

– Ты его не задала. – Его голос не изменился, но Тэсса почувствовала, как тело Драгана напряглось.

– Я спрошу сейчас. – Тэсса села лицом к нему. – Мне нужно это знать. Что случилось с тобой в Сараеве? Что причинило тебе такую боль, что ты не подпускаешь к себе никого?

Драган нахмурился и спросил с вызовом:

– А если я скажу, что это не мне сделали больно? Что я тот, кто причинил боль?

Драган хотел шокировать Тэссу, и ему это удалось.

– Даже если это что-то ужасное, я хочу понять, – сказала она. – Расскажи мне.

– Тебе не нужно знать такое, Тэсса.

– Я должна. И ты обещал.

Отвернувшись, Драган смотрел на огонь. Сделав глубокий вдох, он медленно неровно выдохнул:

– Что ты знаешь о Сараеве?

– Только то, что слышала в школе. Я знаю, что город находился под осадой четыре года, но люди так и не сдались. Ты жил там, наверное, это было ужасно.

– Да. Разрывающиеся артиллерийские снаряды, разрушенные здания, голодающие люди. Нас спас туннель, вырытый вручную в первый год. Он проходил под вражескими линиями и вел к месту, куда люди подвозили нам еду и прочие припасы. Это стало нашей связью с внешним миром – с жизнью.

– Когда началась осада, мне было тринадцать – слишком молодой для армии, но достаточно взрослый, чтобы работать. Я помогал доставать землю и глину из туннеля, а когда он был готов, то проводил ночи, доставляя припасы в город. Утром я шел домой к семье – родителям, младшему брату и двум маленьким сестрам. Мы проводили немного времени вместе, прежде чем отец выходил на патрулирование.

Драган замолчал, посмотрел на свои сжатые кулаки.

Тэссе захотелось погладить его по плечу, но она сдержалась.

– Однажды утром я пришел и обнаружил, что ночью в наш дом попал снаряд. Ничего не осталось, кроме груды обломков.

Тэсса была потрясена.

– О, Драган…

– Дальше хуже. – Его голос стал глухим, без эмоций. – Там были полицейские. Они сказали мне, что родители и брат погибли при взрыве. Но сестренки спали в подвале. Они были в безопасности. Я забрал девочек – двух и четырех лет, – из всей семьи у них остался только я. Господи, мне было четырнадцать. У нас ни дома, ни еды, а приближалась зима. Ночи становились холодными. Как я мог заботиться о сестрах? Первые несколько дней я старался не расставаться с ними. Когда мог, воровал еду. Мы спали там, где находили укрытие, – в коробке, проулке, кабине разбитого грузовика. Но вскоре мне пришлось взглянуть правде в глаза. Со мной сестрам грозила опасность.

Тэсса едва сдерживала слезы. Она начинала понимать. Каждый раз, когда Драган смотрел на ее близнецов, думал о тех беспомощных маленьких девочках.

– В городе был детский дом, на попечении монахинь. Хорошие женщины, которые обходились тем немногим, что у них было. Я подумал, если отведу туда сестер, то у них будет шанс выжить. Так я и сделал. Пообещал скоро вернуться за ними и ушел. Я до сих пор слышу, как они плачут, умоляя меня не уходить. Я все еще помню их глаза, их маленькие печальные лица. – Драган мучительно вздохнул. – Больше я их никогда не видел.

– Что с ними случилось? – прошептала Тэсса. Она знала, что-то произошло. Драган уже сказал ей, что вся его семья погибла во время войны.

– Я вернулся к своей работе в туннеле. Когда через несколько дней я пришел навестить их, монахини сказали мне, что была вспышка лихорадки. Без лекарств и врачей болезнь быстро распространилась и унесла жизни более слабых малышей. Мои сестры тоже погибли.

Было видно, что каждое слово давалось ему с трудом.

– Это не твоя вина, – сказала Тэсса сквозь слезы. – Ты был просто мальчик. Ты сделал все, что мог.

Драган повернулся к ней, в глазах сверкал беспомощный гнев.

– Я отвечал за сестер. Они рассчитывали на меня, но я оказался недостаточно мужчиной, чтобы спасти их. Повернулся к ним спиной и оставил их там умирать.

– Но ты не мог этого предвидеть. Ты дал им шанс выжить, возможно, единственный шанс.

– Да? Я мог бы остаться с ними и помогать в приюте, может быть, увезти сестер подальше, когда началась лихорадка. По крайней мере, я мог быть там, чтобы утешить, успокоить их, когда девочки закрыли глаза навсегда.

«Но тебя там не было. Поэтому ты выбрал наказание – отказывать в любви к себе до конца дней. И решил никогда больше не брать на себя ответственность за других людей, особенно за детей».