Попутчик до Аляски

Драгану потребовалось менее минуты, чтобы выяснить причину потери топлива. Крышка топливного бака болталась на цепочке. Либо ее не закрутили после заправки в Кетчикане, либо вообще не закрыли. Драган выругался. Новехонький, стоимостью четыре миллиона долларов самолет был вынужден сесть в этой глуши из-за оплошности! Невероятной удачей стало то, что они оказались недалеко от этого домика.

Поднявшись в кабину, Драган проверил радио – работает, но связь немногим лучше, чем накануне. Он отправил сигнал бедствия еще раз. В Беллингхеме он подал план полета. Но эта поездка держалась в тайне. Никто из компании не ждал его в Анкоридже. Что касается Тэссы, ее адвокат Хэлен Кармайкл уже обнаружила, что та не прилетела запланированным рейсом. Но психопатке не выяснить, что на самом деле случилось с ее клиенткой и близнецами. В итоге никто понятия не имеет, где их искать.

Если что-то случится с Тэссой и ее девочками, виноват будет только он. Драган нашел автокресла близнецов, отстегнул и выбрался с ними из самолета. Позже, когда взойдет солнце, он вернется и еще раз проверит радиосвязь.

Он доплыл до дока и направился по знакомой уже дорожке к дому. Густой туман и жуткий холод напомнили ему зимы в Сараеве. Как на рассвете, после ночной смены в туннеле, он гулял по разрушенным снарядами улицам, настороженно следя за заброшенными зданиями, – в них укрывались вражеские снайперы, которые целились по людям внизу. Самые опасные улицы называли Аллеями снайперов – и умение увертываться и петлять, отточенное еще в детских играх, помогало остаться в живых.

Это было время голода и смерти, время тяжелых потерь. Драган пытался заблокировать воспоминания. Как правило, ему это удавалось. Но здесь, в холоде, с женщиной и двумя детьми, которые зависели от него, старые картинки всплывали в памяти снова и снова.

За четыре года осады он вырос из невинного мальчика в молодого человека, который закрылся от всех эмоций, кроме гнева. Любить – означало терять. Заботиться – означало испытывать боль. Драган больше не хотел этого переживать.

Сквозь клубящийся туман он увидел коттедж. Ускорил шаги, стремясь к теплу огня, к живым существам. Всему, что поможет ему забыть.

Драган поднялся по ступенькам и, сдвинув жесткие детские автокресла в одну сторону, открыл дверь. Огонь, который он разжег, весело потрескивал в камине. Из кухни доносились детские голоса и аромат еды… Это что, оладьи?

Положив пистолет на верхнюю полку, он шагнул через распашные двери на кухню. То, что он увидел, разогнало его мрачные мысли. Тэсса стояла у печки во фланелевом халате пастельных тонов, видимо, извлеченном из ее чемодана. Волосы рассыпались, красивое лицо без макияжа.

Тэсса взглянула в его сторону с улыбкой и покраснела. Подумала о прошлой ночи? Драган был в этом уверен. Он был не против повторить все прямо сейчас. Но об этом можно забыть. На первом плане сейчас две маленькие проказницы, которые стояли на стульях и запихивали в рот нарезанные кусочками оладьи.

– Я рада, что ты добрался обратно, – сказала Тэсса как ни в чем не бывало. – Я уже начала беспокоиться, особенно после того, как мы слышали волков ночью.

– Я видел их следы, но волки давно ушли в лес. Если я и замешкался, то из-за тумана и льда. Но я принес кресла для твоих дочерей.

– Спасибо. – Тэсса зачерпнула и вылила три ложки теста на сковородку. – Они, наверное, ледяные. Пусть немного согреются, прежде чем мы испробуем их на девочках. Хочешь оладий?

– Конечно. – Драган поставил кресла в угол. – Малышкам, кажется, очень нравится. А ты, я вижу, нашла для них бумажные тарелки. Хорошая идея.

– По крайней мере, так они больше ничего не разобьют. – Тэсса потянулась за лопаткой. – К сожалению, масла нет. Зато есть много кленового сиропа. И я развела сухое молоко для девочек. Оно там, в голубом кувшине.

Драган посмотрел на близнецов. Липкий сироп и кусочки оладий были повсюду – на их руках, лицах и в волосах. Но девочки смеялись, набивая рты и прихлебывая из детских поильников, абсолютно счастливые.

– Что, если я сделаю нам кофе? – спросил он.

Было бы чудесно. В чайнике есть горячая вода, но я была слишком занята, чтобы заняться ею. – Тэсса посмотрела на свой халат. – У меня даже не было времени, чтобы привести себя в порядок. Когда оладьи будут готовы, может, ты присмотришь за девочками, а я приму душ.

– Без проблем, – солгал Драган, такая перспектива его отнюдь не радовала. – А что с твоим кофе? Подожать, пока ты вернешься?

– Можешь сделать прямо сейчас, пока я допеку оладьи. Возьму чашку с собой. Мне без молока. – Тэсса вынула из шкафа фарфоровую тарелку для Драгана. Перевернув оладьи, подождала, пока они подрумянятся, и переложила на тарелку. В это время Драган насыпал растворимый кофе в чашку и добавил горячей воды.

– Держи. – Он протянул Тэссе чашку и взял тарелку с оладьями.

– Спасибо. Я не долго, – успокоила она. – Пусть девочки едят сами. Если они захотят еще оладьев, там осталось немного теста.

Драган смотрел, как она поспешно скрылась за дверями. Почему он позволял Тэссе втягивать себя в эту возню с ее детьми?