Попаданец, который смог (СИ)

— Я всегда, с того самого момента, как узнал о существовании этого замка, мечтал встретить рассвет на астрономической башне, — по помещению разлетелся еще один хмык. — И вот решил, что сегодня самое время, ведь день действительно был напряженным.

— Люди ставят себе промежуточные, нередко малоосмысленные или абсолютно бессмысленные цели лишь для того, чтобы отвлечься от основной задачи и не начать на ней зацикливаться, считая смыслом жизни, — она перевела взгляд куда-то вдаль. — Ты говорил это месяца три назад.

— Приятно, что ты помнишь, — я улыбнулся задумываясь, что наш разговор абсолютно не похож на диалог двух детей предподросткового возраста, которые уже относительно давно знакомы. Хотя, я не подросток, а она росла в семье аристократов. Возможно, сейчас в разговоре доминируют не наши детские натуры, которые управляют телом большую часть времени, а относительно взрослые части наших личностей, что не так-то часто показываются на свет не смешавшись с детской половиной.

— Ладно, — она поднялась, а я и не думал ее останавливать. Возможно, будь мне действительно двенадцать или считай я, что ей действительно тринадцать, может, и предпринял что-то, однако сейчас я чувствовал себя взрослее, чем в последние месяцы, а она воспринималась как ровесница. Так что, мой взгляд лишь зацепился за небольшой конверт, оставленный на каменной скамье. Я усмехнулся, поражаясь своим мыслям и общей странности этого момента. — Я тогда пойду, до завтра!

— До завтра! — взглянул я на удаляющуюся девочку, вновь удивляясь такому резкому переключению на привычное для нее поведение.

Не став прятать вновь вылезшую на лицо улыбку, с которой обычно взрослый смотрит на непутевого ребенка, я вернул камни из лавочки, которую занимал мгновение назад обратно в пол и стену помещения, внутренне усмехаясь тому, что эта отеческая улыбка была, в какой-то степени, направлена и на меня.

Однако быстро отогнав подобные мысли я покинул астрономическую башню, благополучно забыв о том, что до рассвета еще несколько часов, а у меня в кармане лежит довольно милая открытка, с корявым стишком, которую я, в отличии от остальных, выкидывать не собираюсь.

========== Часть двадцать четвертая или Сложные люди, которых я стараюсь понять ==========

— И как мне это поможет в освоении телекинеза? — я скептически взглянул на танцующие по столу профессора апельсины.

— Это повышает контроль, — довольно хмыкнул Флитвик, наблюдая за своим творением. Вообще, он весьма интересный… человек, который ценит все, что делает, очень высоко - будь это чашка чая или замысловатое заклинание высшего порядка. Так что сейчас, наблюдая за своим творением, которому уделил лишь один пас и несколько секунд своего времени, он выглядит действительно довольным жизнью разумным.

— Есть еще уйма других способов повысить контроль, — обреченно парировал я, вспоминая обучение у портрета Флимонта, вынуждавшего банально управлять каплей воды, прилагая к этому минимум усилий и телодвижений.

— Не спорю, — согласно кивнул Флитвик, поворачиваясь ко мне, показывая появившуюся на его лице полуухмылку. — Однако этот способ мне будет легче контролировать, а так же он потихоньку увеличивает резерв мага. Да и полезно тебе иногда отвлекаться на подобное, а то курсу к шестому мне придется уйти на покой, уступив тебе место.

Я вздохнул, прекратив бессмысленный спор учителя и ученика, мысленно хмыкая своему бесконечному, благодаря вратам, которые преобразовывают свою энергию под мои каналы, объему магии. Использовать ее мне мешают лишь относительно узкие магические каналы, но и это дело времени и тренировок.

— Профессор, — я начал выводить палочкой незамысловатые узоры, попутно следя за процессом создания чар. — Вы знаете основы многих направленностей магии. Чары имитации, иллюзий… Зачем вам все это? Зачем вы постигаете так много подклассов на уровне любителя?

— Чтобы учить, — подтвердил мои догадки, наверное, самый лучший учитель в этом замке. — Я давно, еще когда сам посещал этот замок в роли ученика, решил, что когда-нибудь войду в класс в роли преподавателя, который будет вызывать у детей истинный интерес к предмету.