Попаданчество — оно такое

— Чего ты хочешь? — с ненавистью процедила данмерка.

— Ты должна поклясться именем Ситиса, что выполнишь любую мою просьбу, каких бы жертв это не потребовало.

— Клянусь. Именем Ситиса. Это всё? — угрюмо спросила она.

— Это было первое. Ещё мне нужна информация по поводу нападения на воров: заказчик и цель.

— Оплачивал Мерсер Фрей. Нужно было устранить его конкурентов. Подробности мне неизвестны.

— Почему напали на меня?

— Не знаю. Вероятно, ты представлял наибольшую угрозу для заказчика.

— Что ж, понятно, — я почесал подбородок. — И последнее. Ты передашь послание Астрид. Слово в слово. Отныне Тёмное братство не будет иметь никаких дел с Гильдией. Вы не будете принимать заказы от её членов, не будете ни от кого принимать заказы по их устранению. С этих пор Гильдия для вас не существует. И ещё передай, — я медленно снял повязку, чтобы убийца увидела мои горящие голубым пламенем глаза, — что я скоро свяжусь с ней. Нам есть, что обсудить.

Данмерка еле заметно вздрогнула, но сохранила самообладание. Впрочем, от меня ей скрыть свои страх и растерянность не удалось.

— Сестра в твоём полном распоряжении, — я вернул на место повязку и накинул капюшон. — Вы свободны. Ты можешь забрать её, но не забудь, что я тебе только что сказал.

— Благодарю, господин, — она склонила голову. — Я передам ваши слова.

— Тогда подожди сто ударов сердца, и можешь уходить, — с этими словами я покинул комнату, закрыв за собой дверь.

Выйдя в коридор, я подошёл к соседней комнате, постоял немного около двери, потом постучал. Невежливо заходить без стука, мало ли чем они там сейчас занимаются.

— Тук-тук, к вам можно?

После секундной тишины мне ответили.

— Заходи!

Я медленно открыл дверь, прошёл внутрь, так же медленно закрыл дверь за собой и посмотрел на Бриньольфа и Алессу, сидевших друг напротив друга за маленьким столом. Решив на всякий случай их просканировать, я был неприятно удивлён. При всей сумбурности в их эмоциях преобладали мрачная решимость, боль, горечь, недоверие и глухое разочарование. Короче, никакого позитива. Явно не тот настрой, на который я рассчитывал. Подслушивали, небось, — щит-то я поставить забыл. Ладно, прорвёмся, не в первый раз.

Между тем, молчание в комнате становилось всё более напряжённым. Атмосфера явно накалялась, и я решил разрядить обстановку.

— Чего такие постные лица, случилось что? — произнёс я нарочито весёлым тоном.

— А сам как думаешь? — поднял на меня тяжёлый взгляд Бриньольф, сжав кулаки.

— А я не думаю, — сказал я ещё веселее. — Пусть лошадь думает, у неё голова большая.

— Дурака валять удумал?

— Почему бы и нет? — весело отозвался я.

— Хватит, Дульвит. Довольно, — попросила Алесса.

— Ну, раз ты просишь...

Ну что же, пора начинать.

— Я задал вопрос, — произнёс я ледяным тоном, — и ответа на него пока не получил. Я жду.

Сработало. Я прочитал удивление, лёгкую обеспокоенность и смущение. Бриньольф откашлялся.

— Ты член Тёмного братства.

— В самом деле? — комната должна была бы инеем покрыться от моего тона. — И что?

— Не хочешь объясниться? — почти прорычал Бриньольф.

— Мало того, что вы двое в нарушение элементарных приличий подслушали приватную беседу, — я посмотрел на потупившуюся Алессу, — так я ещё что-то должен объяснять? И кому, подвальной крысе Рифтена?!

— Дульвит! — умоляюще воскликнула Алесса и тихо продолжила. — А мне?

— Что именно из подслушанного тебе не понятно?

— Если он ещё раз... Птичка, я за себя не отвечаю, — пробормотал Бриньольф.

— Лучше бы отвечал, — отозвался я. — Ты жив ещё только потому, что моя протеже к тебе неравнодушна, — я повернулся к Алессе. — Полагаю, ты его не просветила, и он понятия не имеет, кто я и на что способен. Сам он, очевидно, представить не в состоянии.

Бриньольф начал было вставать, но Алесса усадила его обратно.

— Тварь ты, Дульвит, — сказал он.

— Не очень-то вежливо, — улыбнулся я. — Но я тебя прощаю. Снова. Я так понимаю, ты всё ешё расстроен.

— Расстроен?! Я в бешенстве!

— Не нужно горячиться, — успокаивающе улыбнулся я, от чего Бриньольфа передернуло. — уже почти неделя прошла. Не о прошлом нужно горевать, о будущем думать.

— Что ты имеешь в виду? — прищурился он.

— Может, — ещё шире улыбнулся я, — усадите гостя?

Бриньольф молча указал мне на стул в углу.

— Большое спасибо, — я театрально поклонился. Усевшись на стул и немного на нём покачавшись, я продолжил. — Мне кажется, гораздо важнее сейчас не моё прошлое и настоящее, а будущее Гильдии. Давайте посмотрим правде в глаза: практически бывшей Гильдии.

При этих словах Бриньольф заскрипел зубами, но я его проигнорировал.

— Сейчас в Гильдии почти не осталось людей, а всё мало-мальски ценное унесли подельники Фрея. Нет денег — не будет ни новых воров, ни информаторов. Гильдия прекратит своё существование. Я прав?

— Да пошёл ты!

— Значит, прав.

— Ошибаешься. У Гильдии достаточно средств, чтобы возродиться!