Помутнение

Он выбрал костюм-двойку из вискозы темно-горчичного цвета, которым очень дорожил. А он-то боялся, что костюм потерялся. Под пиджак он надел не рубашку, а футболку с надписью «ДЕРЖИСЬ». Так его две личности слились воедино. С учетом того, что правильное число – два, а не сто и не ноль. Он переоделся на пассажирском сиденье, сбросив истерзанные рубашку и брюки, осторожно прикрыл брюками покрывшиеся кровавой корочкой колени и быстренько натянул новое одеяние. Тира стояла, прислонившись спиной к машине, и курила косяк – сделав по привычке две затяжки, она отбросила недокуренную сигарету.

– Вот, я чуть не забыла.

Она открыла переднюю правую дверцу и, запустив руку в бардачок, протянула Бруно две вещи: его берлинский камень и бумажную папку с логотипом туристической фирмы, стоявшим на распечатке электронного авиабилета для Мэдхен, из-за которого была уволена Бет Деннис. Неужели все в Беркли пользуются услугами одного турагента? Или же Бет и Алисия неосознанно действовали по сценарию, сочиненному Столарски? Или же кто-то еще двигал фишки по полю? Бруно интуитивно понял, что ответ лежит прямо перед ним на виду, на голой доске его сознания, с которой убрали мутное пятно, как камушек с дороги. А может быть, не так важно все это знать. В папке лежал авиабилет на имя Александера Б. Флэшмена. Плотный новенький паспорт был засунут во внутренний кармашек папки рядом с билетом и квитанцией, выписанной на то же имя. На фото было изображено нынешнее лицо Бруно – фотография, которую Кит Столарски сделал «полароидом» у себя в офисе в тот день, когда вручил ему маску висельника.

Бруно положил билет во внутренний карман пиджака и взвесил камень на ладони. Потом взглянул на Тиру.

– Кит сказал, что это твое, – пояснила она.

– Да.

– Еще он сказал, что ты можешь сварить из него суп, уж не знаю, что он имел в виду.

– Тира…

– Что?

– Я не могу улететь, не будучи уверен, что Мэдхен в безопасности.

– Да-да. У меня для тебя есть еще один сюрприз. – Она села на водительское сиденье, взяла мобильный, прочитала эсэмэску и бросила телефон в сумочку.

– Какой?

Она ткнула пальцем через парковку. Бруно бросил туда взгляд и заметил «ягуар» Столарски, припаркованный параллельно «вольво» капотом в сторону выезда. На него через стекло глядела Мэдхен. Она подняла руку. Мэдхен выглядела, как всегда, умиротворенной. Справа от нее, за рулем, виднелся уродливый силуэт Столарски, который сейчас почему-то решил играть роль бессловесного лакея.

– Немка заявила то же самое, – продолжала Тира. – Потребовала доказательств, что ты в безопасности. Она тошнотворно мила!

Возникшая конфигурация автомобилей напоминала обмен шпионами на нейтральной зоне в эпоху холодной войны или взрывоопасное выяснение отношений между обиженными семьями на школьном выпускном вечере. Зачем они привезли сюда Мэдхен – чтобы она смотрела, как он вылез из машины и копается в вещах в багажнике «вольво»? Он предположил, что и для нее приготовлен чемодан – той же невидимой рукой.

«Ягуар» медленно поехал к выезду со стоянки.

– Скажи ему: пусть остановится! Я хочу с ней поговорить.

– Времени нет. По-моему, ее рейс вылетает раньше твоего.

– Она ему уже надоела?

– Ему все надоело, – равнодушно произнесла Тира. – От нее, правда, есть толк – она для него хорошее алиби. Живое доказательство того, что, когда жилой дом загорелся, он находился в особняке на холмах. Он уже лет двадцать мечтает получить страховку за пожар в своем клоповнике – об этом знали все, кроме тебя.

– А что ты? Тебе тоже все надоело?

– Мне надоело видеть, как он получает все, что захочет, если ты об этом. Я-то думала, ты умнее, Александер.

– Хочешь сказать, что и я дал ему то, что он хотел?

– Ты выполнил свое предназначение. – Она старалась не смотреть ему в глаза. – И это обошлось ему достаточно дешево.

На том закончился их последний разговор.

В зале международных вылетов, зарегистрировавшись на свой рейс, сдав сумку и пройдя паспортный контроль, – как оказалось, никто не собирался арестовывать несчастного и к тому же слегка хромающего А. Б. Флэшмена, чье лицо в шрамах было запечатлено на фото в паспорте, – Бруно нашел на табло вылетов свой рейс «Люфтганзы» до Франкфурта. Но к тому моменту, как он добрел до дальнего гейта, Мэдхен уже улетела.

На платежном чеке его авиабилета стояло имя: Эдгар Фальк.

Бэкгаммон

I