Помутнение

Плайбон начал колдовать над слайдерами, словно давал кулинарный мастер-класс. Почти не глядя, он закидывал булочки на сетку в чане с кипящим бульоном, потом укладывал готовые котлетки на медленно пассеруемый лук и черпаком взбаламучивал бульон, чтобы поднять в чане клубы пара. Появились новые посетители, Плайбон ни о чем их не спросил – либо они были его завсегдатаями, либо он мог читать их мысли, – а просто запаковал готовые слайдеры и, отдав, получил за них деньги. А может быть, их настолько смутила беседа Бруно с Плайбоном, что они постеснялись попросить о незначительном усовершенствовании основного рецепта: «Добавить сыра? Лука больше или меньше?» Но повар был ясновидящим по умолчанию, ведь все посетители его закусочной, как правило, заказывали одно и то же. Такова человеческая жизнь, низведенная до уровня простейших животных потребностей, и Плайбон был всего лишь машиной у конвейера, снабжавшей потребителей хлебом и мясом насущным. Поддерживало или подрывало данное обстоятельство идеологические убеждения Плайбона? Но не Бруно было судить об этом.

В следующий момент Плайбон перечеркнул свой предыдущий вердикт.

– Вообще-то я туплю. Наверняка у Столарски уже есть кандидат мне на замену, и он сейчас смотрит мне в глаза – это ведь ты!

– Я ничего не смыслю в кропоткинизме.

– Ха! Нет, он собирается провести ребрендинг в стиле зловещего «Зомби-Бургера». «Слайдеры Человека-слона», заходите все кому не лень, купите мешок слайдеров у знаменитого урода, жалкого и загадочного!

Плайбон вдруг заговорил в точности как Столарски, словно тот и другой были не заклятыми врагами, а одним человеком, затеявшим игру в двойников, в которой Бруно отводилась роль бессловесного болвана. Прежде чем он успел ответить, Плайбон сунул ему в ладонь обоюдоострую лопатку.

– На! Попробуй-ка, Человек-в-капюшоне, потренируйся, прежде чем узурпировать мое место.

В закусочную вошла пара посетителей. Плайбон натянул на голову велосипедный шлем и кивнул им:

– Вас обслужит мой товарищ, не стесняйтесь, присаживайтесь!

– Погоди, – возразил Бруно, – я же не умею обращаться с кассовым аппаратом.

Плайбон пожал плечами и, выходя за дверь, бросил на ходу:

– Тогда просто отдавай даром.

Присущая ресторанным работникам покорность глубоко засела в сознании Бруно. Он быстро соорудил новую флотилию слайдеров – для этих и последующих клиентов. Вечер только начался, и недавний наплыв посетителей был лишь первой волной. Он выглянул в окно и в промежутках между распечатками политических манифестов, приклеенных скотчем к стеклу, увидел Плайбона. Тот снял огромную цепь с замком, которым был прикован к фонарному столбу его велосипед без переднего колеса, и набросил ее себе на плечо, словно заправский курьер-велосипедист.

Готовые котлетки благополучно возлежали на стальном листе, овеваемые луковыми парами.

– Момент! – обратился Бруно к ожидающим посетителям.

Он нырнул под прилавок и выбежал на улицу, чтобы поймать Плайбона, пока тот не укатил. Бруно все еще держал лопатку, и жирное луковое кольцо медленно сползало по ручке к его пальцам. Тем временем Плайбон с ловкостью циркового фокусника приладил переднее колесо.

– Ты не можешь просто взять и уехать.

Несмотря на нежелание отпускать Плайбона, Бруно невольно поймал себя на мысли, что, оставшись один в закусочной, он сможет втихаря съесть пару слайдеров – чтобы крепче стоять на ногах.

– Почему не могу? Могу! Ты уполномочен снаряжать калорийные бомбы для народа. Не робей, я вернусь и помогу тебе закрыть лавку.

– Куда ты едешь?

– У меня возникла непреодолимая тяга к каннабису. Решил вот сгонять в императорский дворец и проверить, не пополнили ли там мою заначку.

– Какую заначку?

– Не валяй дурака. – С напяленным шлемом лысая голова Плайбона казалась вытянутой и широкоскулой. Он не умел улыбаться, и вместо улыбки на его лице возник кривой вырез, как у персонажа «Маппет-шоу», из которого вырвался невеселый смешок. – Моя заначка валяется в «вольво» леди Макбет.

* * *

С этими словами повар рванул вверх по склону холма, в направлении неведомых Столарски. Бруно вернулся в закусочную: котлетки надо было перевернуть. Он подчинялся тиканью внутреннего хронометра – производственному ритму: сложил слайдеры и затем, открыв кассу, принял доллары. В течение следующего часа он держал ящик кассы открытым, отсчитывая сдачу не на кассовой клавиатуре, а в уме. В конце концов он решился отдать несколько слайдеров бесплатно в час пик, когда из-за гомона и неутихающих насмешек вдруг забыл, кого уже накормил раз или два, а кого не обслужил вовсе. Плайбон привил неиссякаемый дух агрессивности своим завсегдатаям, которые постоянно без стеснения язвили и выражали неудовольствие. Для них это была беспроигрышная игра. Кто-то сфотографировал его за прилавком. А один студентик перегнулся через прилавок и ухватил продавца за болтающуюся веревку. Бруно невозмутимо воздел острую лопатку, словно угрожая отрубить студентику руку, и тот ее тотчас отдернул под перепуганные визги из очереди.