Помню

В канун празднования нового, 1957 года мы поехали в колхоз в Глдани, где я купил шестнадцатилитровый бочонок прекрасного сухого вина. Бочонок подарил мне хозяин, у которого я постоянно покупал вино.

Помнится мне первое посещение Глданского колхоза. Мы обходили дома, и в каждом доме нам ставили на стол лёгкую закуску в виде бараньего сыра и зелени. Мы пробовали вино и закусывали, но никто не обижался, если мы уходили, ничего не купив. Главное в этих домах было принять гостя, угодить ему, чтобы он остался доволен. Таковы были традиции в каждом грузинском доме, в любой грузинской семье. Мы, конечно, опьянели, странствуя от дома к дому. Познакомились с хозяином дома, где я купил вино, и я стал его постоянным клиентом.

Так вот, на Новый год компания из пяти пар собралась в доме подруги одного из офицеров. Был отлично накрытый новогодний стол и, конечно, праздничная обстановка. Из всех праздников я больше всего любил именно Новый год, и на сей раз мы отметили его в прекрасной обстановке и в отличном настроении.

Все остальные праздники для меня носили чисто политический характер, и неважно, как они назывались, Первомай или День Октября. Противно было слышать возгласы с трибуны, противно было смотреть на распухшие морды, произносящие эти лозунги, и противно было смотреть на народ, проходящий мимо трибун с лозунгами, портретами кормильцев народных и с криками «ура».

Моросил мелкий дождь, когда мы покинули компанию и уезжали домой. Герту я усадил в коляску мотоцикла и укрыл брезентом. К себе домой она ехать не желала, и мы поехали ко мне. По дороге то и дело приходилось протирать стекло от моросящего дождя. Медленно, но верно мы приближались к городку. Холод пробрал до костей, но я волновался за Герту, за то, как бы её не простудить.

Мы приехали. Герта быстро забежала в дом, а я, поставив мотоцикл под навес, последовал за ней. Электрическая печь быстро прогрела небольшую комнату. Герта первая нырнула под одеяло и ждала моего прихода. Прижавшись друг к другу, мы, уставшие и промёрзшие, уснули и спали, видно, долго. Она проснулась первой и стала ласкать меня, целовать глаза, нос, губы. Я слышал её тяжёлое дыхание. Её руки медленно массажировали моё тело нежными движениями и постепенно спускались ниже и ниже, к самому горячему месту. Мы отдались любви, и нас уже ничего не интересовало и не могло остановить. Но всему есть начало и конец. Мы приходили в себя после секса, и я вдруг почувствовал холод, меня знобило, и я не мог понять причину этого. Ни тепло Герты, ни одеяло мне не помогали, согреться я не смог.

Я простыл во время поездки на мотоцикле, простыл очень сильно. По моей просьбе Герта пригласила Полину. Её рука легла на мой лоб, затем девушка с испугом на лице пошла в свою комнату и вернулась с термометром. Я горел. Полина вызвала мне врача из санчасти. Спустя некоторое время у моей кровати присел майор Жигаев и шутя, с улыбкой на ломаном русском языке спросил меня, где я успел простудиться в только что начавшемся году. Спокойно, не торопясь он раскрыл сумку с препаратами, достал шприц и, заполнив его какой-то жидкостью, предложил мне повернуться. Я почувствовал укол в ягодицу. Он предложил мне не вставать с постели. Через три часа мне предстояло потерпеть ещё один укол, а вечером ещё один. Я попросил майора позвонить моему старшине и попросить его зайти ко мне.

Герту я уговорил уехать домой, хотя она и изъявила желание поухаживать за мной. Пришёл старшина, и я попросил его отправить Герту в город. К счастью, в город ехала группа солдат, и она прекрасно добралась домой.

Меня разбудил санитар и сделал очередной укол. Через три часа был ещё один укол, и санитар ушёл.

И второй день января я пролежал в постели, но на этот раз мне было намного лучше. Майор вновь послушал меня и, ничего не найдя, почти шёпотом сказал, что всё идёт на поправку. Меня навестил Анатолий и вручил мне долг за баян.

Вот так начался для меня новый, 1957 год, второй год моего пребывания в городе Тбилиси. Налаженная работа во взводе постоянно отмечалась командованием, а прошедшие манёвры были отмечены командованием округа, так как при форсировании реки мой взвод показал отличные результаты. Ни одна машина не заглохла, и мы благополучно выехали на противоположный берег реки. Каждый водитель знал, что следует делать при преодолении водных препятствий с высоким уровнем воды. Они сняли ремни вентиляторов и этим предотвратили попадание воды на свечи.

Но мне запомнилось и другое. На всём протяжении берега, где мы находились, росли кустарники гранат, где и я, и солдаты не упустили возможность нарвать много плодов и погрузить их в машины. Вкус гранатов был неповторимым.

Окружные манёвры являлись как бы итогом всей работы подразделений за прошедший год. Вернувшийся с манёвров боевой транспорт приводили в порядок и возвращали на консервацию. И так было год за годом.