Помнить имя свое

Старик со своим помощником направились к ней. Первым внутрь шагнул черно-белый спутник, учтиво поклонился сидящим вокруг жаркого пламени старцам и опустился на колени рядом с остальными. Ёгор последовал его примеру. Он узнал в присутствующих тех самых древних шаманов, после встречи с которыми жизнь ловозерского рыбака бесповоротно изменилась, и, конечно же, самого Оцю. Все сидели с закрытыми глазами и даже при появлении гостей не разомкнули век.

Неловкое молчание прервала протяжная песня, затянутая одним из хозяев хижины. А после и остальные, включая мохнатого товарища, подхватили ее. Гармоничные звуки заполняли окружавшее пространство и мягкой вибрацией отражались в груди. Ёгор впервые слышал эти непонятные слова, однако неожиданно для себя открыл рот и запел вместе со всеми.

Одни мотивы сменялись другими, голоса переплетались воедино, заставляя костер разгораться сильнее. Когда пение смолкло, Оця произнес:

— Ты теряешь время, Ёгор. Освободи пламя сердца своего, отпусти надоедливые мысли и пропой нашу песню перед очагом жизни своей. А коли нужно будет, ты всегда сможешь найти нас здесь. Только не запирай наглухо двери. Ибо будем мы глухи к мольбам твоим.

После этих слов Оця поднял веки, под которыми вместо глаз открылись две темные пропасти, затягивавшие внутрь каждого смотрящего в них. Дыхание Ёгора остановилось, и он нырнул в зияющую пустоту. В мгновение он вновь очутился в собственной веже, а его смиренный пес по-прежнему лежал напротив.

— Где Колька, знаешь? — обратился старик к собаке.

Та встала и начала что-то вынюхивать вокруг. После подошла к хозяину и запихнула нос ему в карман. Оттуда собака вытащила зубами оберег из оленьего рога и положила его у старческих ног.

— Что ж я раньше ему кулон этот не отдал…

Ёгор повернулся лицом к горящему огню и устремил свой взгляд в самое сердце очага. Тревога комом застряла в горле, а руки крепко сжимали амулет. Дед уловил правым ухом едва различимое: «хи-хи-хи». Языки пламени взмыли вверх, став гладким холстом, на котором, словно написанная кистью художника, возникла картина. На ней старик мог увидеть своего внука, стоявшего на коленях перед сидящим на золотом троне сморщенным карликом, и толпу других подобных существ, таращившихся на Колю в ожидании действа.

— Не вмешивайся, лишь кинь оберег в очаг, — раздался шепот в левом ухе.

Старик так и поступил. Пламя сожрало гладкий кулон и вновь успокоилось, скрыв видение, будто того и не было.

Ёгор быстро обернулся влево, дабы уличить своего пса в очередной трансформации, однако тот спокойно дрых, слегка подергивая лапами.

— Опять шифруешься, — с усмешкой произнес дед и принялся за готовку.

Глава 21. Неприкаянная душа

Коля кое-как выполз из узкого подземного тоннеля, жадно хватая ртом воздух долгожданной свободы. Беглец вымазался так, что при случае вполне бы сошел за своего среди лесных дикарей. А безумные, мечущиеся из стороны в сторону глаза делали этот образ еще более убедительным. Словно на автопилоте парень поднялся на ноги и ринулся прочь от злосчастной норы. Но куда он надеялся убежать? Весь остров напоминал какой-то испорченный дуршлаг, из любого отверстия которого могла выскочить целая орда босоногих карликов, жаждущих наваристого человечьего бульона к очередному застолью, и заполонить собой весь лес.

«Ну где же эта проклятая вежа?» — стонал в душе Коля, пытавшийся скрыться от собственного страха среди сырых буреломов. Нескончаемая ночь набрасывала на него свое покрывало в надежде задушить. А сосны пристально наблюдали за этой худой «подопытной крысой», семенящей тоненькими лапками по предательски скользким булыжникам.

В конце концов Коля достиг самого берега и чуть не свалился прямо в слегка раскачивающуюся на поверхности воды надувную лодку, весьма опрометчиво брошенную на произвол судьбы посреди таинственного озера. Уставившись на тихую зеркальную гладь, он замер. Может, ему стоило просто уплыть отсюда? И бросить своего старика среди всяких дармоедов? Ну нет же. Наверняка дед уже обыскался внука по ту сторону Сейда. Но… Его лодка же здесь. А может, сейчас за спиной раздастся ворчливый призыв Георгия проснуться?

— Коля… — послышалось поблизости.

Тот сразу же пришел в себя, узнав знакомый женский голос. А буквально через секунду он увидел вальяжно лежащую в лодке красавицу. Она распластала свой длинный рыбий хвост и облокотилась на бортики надувного судна, кокетливо подперев подбородок ладонью и перебирая по впалой щеке костлявыми пальцами, на одном из которых красовалось золотое колечко. Парень совершенно не обратил внимания на ее весьма необычный облик, ведь он смотрел не на какую-то там русалку. Он смотрел на Настю и тотчас же провалился в ее темные, словно глубокий омут, глаза.

— Я устала тебя звать, родной мой… Почему ты не идешь со мной? — продолжала она.

Коля молчал. Его мысли превратились в скользкую бесформенную тину, а язык оказался запертым за решеткой стиснутых зубов.

— Плыви за мной… По ту сторону озера тебя уже дожидаются… Дай мне руку…