Помни Рубена

Но и нашим подлинным сторонником его тоже не назовешь: когда профсоюзные активисты были объявлены вне закона, когда для их подавления были пущены в ход самые жестокие методы, целый курс Сельскохозяйственной школы, настоящий рассадник борцов и мучеников, был разгромлен с помощью грубой силы или тайных интриг — разгром этот не вызвал ни малейшего протеста со стороны директора. И все же господин Рондо остерегался доносить на своих питомцев, примкнувших к рубенизму: вот почему власти не только выставили его из колонии, но и выдали ему нечто вроде волчьего билета, что наложило на него клеймо отступника.

Перед тем как проникнуть за ограду, Дессалин приказал двум старшекурсникам, стоявшим рядом с ним, отойти от ворот и подождать его в условленном месте у забора. Таким образом ему удалось тайком от сторожа и не привлекая внимания директора, который к тому времени успел удалиться к себе, перекинуть через ограду несколько мотыг, лопат и ломов. Лицеисты и их товарищи из Сельскохозяйственной школы тотчас разобрали эти инструменты с явным намерением пустить их в дело, если того потребуют обстоятельства.

Из студенческого городка к школьному комплексу вело несколько дорог. В ту ночь заговорщики, движимые стремлением напасть на крепость Сандринелли внезапно, выбрали самый длинный, окольный путь, позволявший им, так сказать, зайти в тыл неприятеля. Кроме того, этот маршрут был выбран с тем расчетом, чтобы у Дессалина и его ближайших помощников было время навести порядок в своем войске, склонном к анархии. Растянувшись по дороге, колонна быстрым шагом прошла около километра до того места, откуда начиналась тропинка, ведущая прямо к главному входу на территорию школьного комплекса. Но Дессалин и его главный штаб миновали развилку и продолжали шагать по дороге, которая сворачивала влево и шла под уклон, огибая холм, где, подобно римскому укрепленному лагерю, располагались владения Сандринелли. Затем дорога снова повернула, но теперь вправо; не замедляя шага, заговорщики продвинулись еще метров на триста до пересечения с протоптанной по склону холма тропинкой, что вела к жилым корпусам школьного комплекса, а чуть дальше подходила к вилле Сандринелли. Сворачивать на нее, разумеется, не следовало. Дессалин обратился к окружавшим его старшекурсникам, боевому ядру группы:

— Сейчас мы проберемся на территорию школьного комплекса по склону холма, перелезем через стену, так нас никто не заметит. Если встретите отпор, возвращайтесь сюда и не забудьте отозвать остальных, особенно младших. Да вот они уже подходят. Мы вас прикроем, окружив виллу Сандринелли. Действуйте без опаски, пока не услышите сигнал тревоги. Ну, ступайте и прихватите младшекурсников!

Дессалин рассчитывал, что, если нападающие будут решительно отброшены — такой возможности он не исключал, но она не вызывала у него мысли отказаться от нападения, — они смогут ускользнуть от погони, перескочив через невысокую ограду и спрыгнув с насыпи на шоссе, в этот час совершенно безлюдное. А если преследователей не остановят ни ограда, ни крутая насыпь, беглецы легко смогут затеряться на пустырях, лежащих по ту сторону шоссе, а оттуда ползком добраться до ближайшей африканской деревни, где им будет нетрудно скрыться, благо у всех там есть друзья, а у тех, кто постарше, — и подруги. Школьный городок и в самом деле был одной из окраин Фор-Негра, за ним располагалось кольцо туземных деревень, сохранившихся в неприкосновенности, несмотря на колонизацию. Вся эта местность, где школьные участки соседствовали, а то и сливались с землями африканских поселков, в то время была настоящим райским уголком, и учащиеся, сбросив оковы дисциплины, любили побродить там на свободе по воскресеньям.

Там никогда не встретишь не то что белых жандармов, но и их чернокожих подручных. Лишь время от времени орда пьяных сарингала врывалась на эту территорию и, всласть покуражившись, убиралась восвояси.