Помни меня

И, позвольте заметить, существует непреложный закон: чем больше народу за столом, тем меньше чаевые. По мнению Рэва, тут играет роль что-то вроде распределения ответственности.

Таким образом, участницы ДЕВИЧНИКА БЕККИ способствуют росту доходов «Уикер» своей неутолимой жаждой, поглощая «Просекко». Однако мне не так уж приятно сносить их капризы и орать, перекрикивая их кудахтанье. Дело кончается обслуживанием за столом, так как мы предпочитаем запирать стадо в загоне. Пусть остаются на ограниченной территории, причиняя минимальный урон.

Каждый раз, как одна из них щелкает пальцами и указывает на перевернутую вверх дном пустую бутылку в ведерке со льдом, я убираю ее со стола и вскоре возвращаюсь с новой бутылкой шампанского и чеком (чтобы они не подумали, что я на этом наживаюсь).

– Давай сюда, – говорит Лукас, когда я собираюсь проделать это в пятый раз. – У тебя полно других дел.

Я наблюдаю, как он ставит бутылку на их столик. Вскоре у нескольких женщин руки уже заняты Лукасом Маккарти. Их руки ползают по его джинсам, снуют вверх и вниз по ногам. Я не могу не заметить со свого места за стойкой, как они ощупывают его зад, обтянутый денимом. Кажется, будто Лукас окружен индусскими многорукими богинями.

Вау! Мне не видно, что происходит с Лукасом спереди, но вряд ли дамы проявляют сдержанность.

Он не без труда вырывается и возвращается к стойке под хриплые вопли и свист. Похоже, сексуальное домогательство не намного лучше, когда сильный пол меняется ролями со слабым. К Лукасу недвусмысленно приставали.

– Давай я обслужу их в следующий раз, – предлагаю я.

Он отвечает:

– Я справлюсь, спасибо. – В этом кратком ответе не слышно благодарности.

Я никак не могу раскусить Лукаса. Он то высокомерный, то насмешливый, то мрачный, то услужливый. Подобное поведение – привилегия красоты, решаю я. Краешком глаза я наблюдаю за Лукасом и за женщинами, не сводящими с него глаз.

Когда у вас внешность, как у Лукаса Маккарти, с вами обращаются, как с избранным. Тут действуют другие правила. Женщины из кожи вон лезут, чтобы понять вашу сложную натуру и расшифровать мрачные настроения. Когда у вас такой подбородок и такое чело, как у него, черные как смоль волосы и глаза, в глубине которых можно утонуть, то никто уже не говорит о раздражительном характере. Нет, это просто задумчивое выражение лица.

Никто не скажет: Что напало на этого придурка?

Скажут: О, что такое с НИМ?

Но знаешь, Лукас Маккарти, как говорила миссис Пембертон, хорошенькие личики тоже стареют.

Может быть, то, что на него не обращали внимания в школе, породило глубокую обиду. И вот теперь он пускает пыль в глаза красоткам Изумрудного острова, обдавая их презрением, как только одержана победа.

Я улыбаюсь про себя, воображая Лукаса на обложке одного из этих любовных романов: ворот рубашки расстегнут, мужественные руки сжимают в железном объятии своевольную, капризную девицу. «Девственная невеста ирландского хозяина таверны».

Жаль, если он ожесточился и стал холодным. Однако нужно смотреть правде в глаза: вероятно, он всегда был таким.

Когда вечер вступает в заключительную стадию, Лукас сообщает, что оставит меня одну на полчаса. Ему нужно отвести Кита к другу, и он вдается в подробности, почему придется это сделать сейчас. Это кажется мне лишним: ведь он босс. И я гадаю: уж не сочинил ли он эту байку, чтобы поменьше находиться в моем обществе?

– Прости, что оставляю тебя одну, это нечестно. Вот почему я не согласен с блестящей идеей Девлина насчет минимального штата.

Я качаю головой:

– Все в порядке, ступай.

Правда, я не знаю, насколько его забота обо мне искренняя. А может быть, ему просто хочется уязвить брата? (Я прихожу в ужас при мысли о совместной работе с Эстер…)

– «Колеса Шейлы»[60]. – Лукас кивает в сторону девичника, и я смеюсь. – Пока они не мешают другим, продолжай их обслуживать. Хотя они скоро свалятся с копыт. Сколько уже бутылок «Просекко»? Девять? О’кей.

Пожалуй, он начинает мне нравиться как босс. Он не старается стать моим лучшим другом, но этот корректный профессионализм в любом случае предпочтителен. Когда кто-то вел себя со мной по-приятельски в «Это Amore!», то либо пытался затащить меня в постель, либо хотел поменяться сменами в официальный выходной день.

В начале одиннадцатого, вскоре после ухода Лукаса, распахивается дверь, как в салуне в вестерне, врывается порыв ледяного ветра и входит мужчина в хэллоуинском костюме. У него белокурый парик с «конским хвостом», за спиной развевается широкий красный плащ. Он поднимает большой пластмассовый молот и произносит дурашливым театральным голосом:

– Я ищу БЕККИ!

О господи!

Участники девичника разражаются взволнованными воплями, и воин направляется к их столу.

– Бекки? – гремит он.

– Да-да, это я! – Женщина в фате встает, размахивая руками.

– Привет, Бекки, я Тор. Тебе нравится мой молот?

Тор ставит на стол портативную колонку, которую откуда-то извлек, и раздаются оглушительные звуки «Выпусти дракона» Сиско[61].