Помни меня

– Мне плевать. А теперь мне нужно поспать, так что, если не возражаешь… – я выпроваживаю Робина за дверь, – пока – и спасибо за милые слова.

Уже собираясь уходить, Робин оборачивается и задумчиво, театральным жестом подносит палец к губам. Как Коломбо, когда он пытается перехитрить подозреваемого, который думал, что допрос закончен, и расслабился.

И я понимаю, что Робин спланировал все это, от начала до конца – швыряние камней, речь о грибах и муравьях, как бы импровизированный уход. Значит, он знал, что я, скорее всего, его отвергну.

– Джорджина, я знаю, что был не прав, когда спал с Лу. Но я не могу отделаться от чувства, что это произошло как раз вовремя, чтобы дать тебе повод уйти. Это похоже на то, как дергаешь дверные ручки и ищешь другой выход – и вдруг обнаруживаешь, что дверь незаперта.

– Если вспомнить, что именно я увидела, когда вошла в твою квартиру, то это все равно что открыть иллюминатор в самолете. Итак?

– Вот о чем я хочу спросить: до того, как это случилось, ты действительно была в меня влюблена и хотела серьезных отношений?

О, так вот в чем заключалась вся игра Робина. Если у меня недостаточно чувств к нему, чтобы помириться, следовательно, он не сделал ничего плохого.

Я слишком устала, и у меня голова идет кругом не только оттого, что меня разбудили. На меня навалилось все: я провела шесть месяцев с тем, кого не могу постичь, кто мне не нравится и к кому, как я сейчас заметила, не испытываю никаких чувств. Плюс моя семья. Плюс Лукас. Поэтому я не могу разобраться разумно ли уступить, если это будет на руку Робину. Я просто хочу, чтобы он ушел и не возвращался. Гордость не позволяет сказать, что он мне нравился. Это будет для него зеленым светом, чтобы продолжать изводить меня.

О, это манипулирование!

Я пожимаю плечами:

– На самом деле нет. Как выяснилось.

– Тогда то, что я сделал, не имеет значения, не правда ли?

– Сейчас не имеет.

Закрыв дверь, я запираю ее.

17

Нас всегда меньше всего волнуют наши реальные проблемы. А порой мы волнуемся без причины.

Моя первая рабочая смена в «Уикер» проходит без событий, да и Лукаса я почти не вижу. Правда, это не мешает мне все время дергаться. Я так отчаянно хочу доказать ему, что он не прав в своем предубеждении, что становлюсь образцовой барменшей – прилежной, усердной, трудолюбивой. Приходится мне напоминать, что пора сделать перерыв. Девлин несколько смущен исчезновением Задорной-Девушки-На-Поминках и пытается вернуть ее с помощью шуток. В конце концов приходится признать, что Лукас вовсе не склонен меня критиковать. Он вообще меня не замечает. Я устраиваю представление перед пустым залом.

То же самое происходит в мои последующие смены. Он остается на заднем плане, в то время как мы с Девлином вдвоем справляемся с неиссякающим ручейком, а затем бурным потоком клиентов. В пабе тот сложный переходный период, когда нужно отпугнуть нежелательную клиентуру и привлечь новых посетителей. Снаружи появилась вывеска «При новом руководстве».

Однако мое везение не могло длиться вечно. Не случайно в этот день празднуют рождение Сатаны: я в последнюю минуту узнаю, что буду работать на Хэллоуин вдвоем с Лукасом Маккарти. Потому что половина «нового руководства» будет в другой стране. Причем это не просто Хэллоуин: в этом году он выпадает на вечер пятницы.

– Я знаю, это чертовски неудобно, но мне придется мчаться на родину. Заболел ребенок, – объясняет мне Девлин. – Несправедливо и дальше заставлять жену справляться одной.

– Ваша семья не с вами, в Шеффилде?

– Ха-ха-ха, нет. Конечно, Мо не вынесла бы это. У нас четырехлетний парень и четырехмесячная малышка. Разве я не говорил? У нас с Люком там имеется еще несколько пабов. План заключается в том, чтобы так наладить тут дело, чтобы «Уикер» мог работать без нас и мы бы управляли им оттуда. Хотя я не знаю, что собирается делать Лукас после всего, что случилось. И у него, в отличие от меня, нет малышей.

Я не спрашиваю, что он подразумевает под этим «после всего, что случилось», хотя меня разбирает любопытство. Не хочется совать нос в чужие дела. Точнее, я не хочу давать Лукасу повод заявить, что я сплетничаю о нем.

Я боялась, что Лукас будет пристально следить за моей работой в эту смену или маячить поблизости. Ведь он не хотел брать меня на работу. И опять-таки все происходит как раз наоборот.

Лукас едва смотрит в мою сторону, явно избегая меня. Мы словно бы на разных танцполах, и он неукоснительно следит за тем, чтобы не ступить на мою территорию.

Правда, было бы нереально избегать меня весь вечер.

– У нас будет что-нибудь особенное на Хэллоуин? – спрашиваю я Лукаса, когда мы расставляем бутылки на полках за барной стойкой.

– Нет, ничего особенного, все как обычно. Пивные краны, заткнутые ватой, пауки в цветочных горшках, маскарадные костюмы, «Триллер» Джексона из динамиков. Будет несколько чаш с пуншем, в которые я запущу мармеладных червей, и тому подобное. И на голове у Кита будут рога черта.