Помни меня

Не дожидаясь новой порции снарядов от Карен, я закрываю окно и спускаюсь на два лестничных пролета, чтобы впустить Робина с черного хода.

Он что-то задерживается. Наверное, все еще выясняет отношения с Карен.

Но отвечать за это перед Карен придется мне.

В конце концов Робин появляется из-за угла, стряхивая шоколадный порошок с темно-синей куртки с подкладкой из шотландки.

От него пахнет свежим ветром и пабом. Судя по развязной походке, которой Робин входит на кухню, он очень доволен своим представлением под окнами. Возможно, даже подумывает использовать это в каком-нибудь номере на сцене. Подумать только, еще недавно мне нравился этот фигляр!

– Что ты хочешь? – спрашиваю я, скрестив руки на груди. При этом я вдруг обнаруживаю, что под пижамой нет бюстгальтера.

– Я хотел с тобой поговорить, но ты не отвечаешь на телефонные звонки. Я нахожу это весьма обидным, честное слово.

Он бесподобен!

– И ты решил, что очевидный следующий шаг – бросать камни в мое окно на рассвете и будить мою соседку?

– Ох! – Робин корчит рожу. – Она похожа на Ангелу Меркель.

Я бросаю на него яростный взгляд и шиплю «тсс».

– Я сделал что-то романтичное и неожиданное. Именно то, чего тебе хочется от мужчины. Этот жест должен показать тебе: я тот самый мужчина.

Я никогда не говорила Робину ничего подобного. Наверное, он или сексист, или думает, что «не спать с другими» – какой-то недостижимый идеал.

– Что ты хочешь? – спрашиваю я резко, чтобы покончить с этим слегка ироничным тоном, которого он пытается придерживаться. Меня бы не удивило, если бы это был первый набросок какой-нибудь сценки, над которой он работает.

– Давай мне второй шанс.

– Ты его не получишь. С какой стати? Что случилось с принципом «моногамия – это не мое»?

– Вот именно! – пылко восклицает Робин, и я шиплю: «ЗАТКНИСЬ!» В любую секунду Карен может снова взорваться.

– Да, все это было не для меня. Я полагал, ты знала, что это не для меня… – Я морщусь. – А потом я подумал: а почему бы и нет? Ты невероятная девушка. Ты умна, ты остроумна. Ты заставляешь меня смеяться. Господи, мне же скоро будет сорок!

– Вау, как вдохновенно! У тебя уже не хватает энергии на грязные игры с едой?

Робин смотрит на меня, и его взгляд, как он считает, выражает страстное томление.

– Давай попробуем. Будем поступать по-твоему. Я весь твой.

О господи! Он считает, что я выиграла джекпот. Еще бы, шанс укротить Робина Макни! Я пытаюсь скрыть, что нахожу это омерзительным.

– Робин, я застала тебя, когда ты занимался сексом с другой. Я не могу это забыть. Прости, если ты не ожидал такого резкого, окончательного разрыва. Но что поделаешь. Когда ты трахаешься с другими, это отпугивает таких зануд, как я, причем навсегда. А сейчас я возвращаюсь в постель, так что уходи из моего дома.

Робин качает головой:

– Ты думаешь, Лу мне больше нравится? Дело в этом? Считаешь, что она затмила тебя? Но мужчины иначе относятся к сексу.

– О боже, Робин. Ты что, не слышишь: уходи…

– Мужчины и женщины… Мы же совершенно по-разному смотрим на секс.

– Пожалуйста! – Хотя мне не следует попадаться на удочку, я позволяю поймать себя.

– Просто мы такие! Существуют такие муравьи, которых изучают ученые. Ими завладевает гриб. Мозг остается мозгом муравья, но гриб управляет его клетками. Мозг – это место водителя, но за рулем гриб. Либидо мужчины устроено похоже. Мы можем сознавать, что это неправильно, и питать сильные чувства к кому-то другому. Но, когда нам предлагают себя, мы занимаемся сексом. В девяти случаях из десяти, – объясняет Робин. – За рулем гриб.

– И ты на полном серьезе утверждаешь, что контроль враждебного гриба над мозгом заставляет тебя заниматься сексом с другой? Ты что, репетируешь на мне свой эстрадный номер?

– Нет! – Робин театральным жестом ерошит волосы и пытается опереться на кухонный стол, но ему мешает тостер. – Когда у тебя есть пенис и работа, на которой ты встречаешь женщин, жаждущих отдаться, – это все равно что быть привязанным к деревенскому дурачку на пивном фестивале. Это неотвратимо.

– А что, у женщин нет таких же желаний, под влиянием которых они могут поступать так же?

– Есть. Но я думаю, что женщины менее зависимы от них. Они разумнее. Я отношу это и к Лу: она понятия не имела о твоих чувствах. Она сказала, что никогда бы не стала со мной спать, если бы знала.

– О боже, как это удобно! Женщины должны были тебя остановить. Это же банка с печеньем Рэва.

– Что?

– Послушай, это любопытно с антропологической точки зрения, как вся болтовня о «Мужчинах с Марса»[59]. Но непонятно, почему ты рассказываешь мне все это. Это не имеет отношения к делу. Сколько раз я могу тебе повторять? Все кончено.

– Послушай, может быть, ты еще не поняла, но, черт возьми, я от тебя без ума, Джорджина Хорспайл.

Робин действительно перепутал мою фамилию. Я изо всех сил стараюсь сохранять невозмутимое выражение лица, поэтому ему не удастся узнать о своем промахе. Он станет бесценным украшением коллекции перлов от Робина.